Аннушка - страница 6

Я удивлённо уставился на неё — откуда ей это известно?

Но в ответ услышал:

А за быстрой той рекой…

Твоя очередь думать, Володя!

А что может быть интересного за этой неизвестной рекой? Снова огороды. Или зелёные луга. Днём коровы важно пасутся, мотыльки-однодневки порхают. А по ночам волки из лесу рысцой выбегают…

Так и сказал:

Волки бегают рысцой…

с уважением взглянула на меня Аннушка — о волках, наверное, и не подумала. Но сдаваться не собиралась. Только нос сильнее наморщила, слегка сощурила голубые глаза… И придумала всё-таки!

Волки бегают и воют…

Конечно, воют, что же им ещё остаётся? Хорошо волкам, они хоть знают, что делать, а вот что делать мне?

Я вышел из каюты и спрятался под тентом. Закурил сигарету, оглянулся вокруг. Ничего особенного — дождь, туман, вода расходится за кормой седыми усами. Подставил под ливень одну ладонь, затем вторую… И почему-то увиделось мне, как самый крупный из волчьей стаи, бросив без толку бегать и выть, уселся на зелёном бережку и принялся полоскать в прозрачной воде свои натруженные лапы…

Бегом возвращаюсь в каюту и гордо произношу:

В нашей речке ноги моют!..

Аннушка даже в ладоши захлопала от удовольствия:

— Как здорово ты придумал! Не лапы свои волчьи моют, а ноги, совсем как люди!

Я даже покраснел от радости — никто меня ещё так до сих пор не расхваливал!

Между тем Аннушка принялась внимательно изучать двух толстых тётушек, которые без умолку разговаривали между собой. Потом сказала:

И идёт у них беседа.

Долго идёт беседа у этих тётушек, я уже не раз посматривал в их сторону. Хорошо им — узелки лежат на коленях, а из узелков выглядывают вкусные пирожки с мясом, свежесолёные огурцы, краснощёкие большие помидоры… А я вот с утра ничего ещё не ел, если не считать того, что Аннушке купил два мороженых… Так сколько же я, выходит, не ел? От рассвета и до обеда; оказывается, от утра и до обеда. Вот здорово!

Не потому здорово, что не ел, а потому, что строку придумал, вот такую:

От утра и до обеда!..

— А ты неплохо играешь в стихи, — ещё раз похвалила меня Аннушка. — Намного лучше, чем многие мальчишки и девчонки из нашего второ… нет, уже из нашего третьего класса!

Если бы вы знали, как мне были приятны эти её слова! Я даже хотел попросить Аннушку, чтобы она их повторила, да застеснялся… Нет, что вы ни говорите, а ребятишки тоже очень хороший народ. Особенно некоторые девочки…

От автобусной остановки дорога, заросшая спорышом, повела нас к уютному тенистому парку. Потом, вынырнув возле старого огромного пруда, в котором время от времени плескалась рыба, повернула влево, к садам и плетням, за которыми прятались чистые беленькие домики. Где-то среди них стоял и дом моей мамы.

Аннушка шла рядом со мной и, чтоб было веселее, наизусть читала стихотворение:

— Как у наших у ворот, раз-два, собрался честной народ, три-четыре; как у наших у ворот, раз-два…

Я старался шагать в такт Аннушкиным словам. Получалось очень даже здорово.

Но никакой народ не собрался у наших ворот. Одни только ласточки кружились над головой. Мы бесшумно открыли старую калитку, которую я когда-то, ещё школьником, приладил к плетню, — и сразу же нырнули в прохладные, густые заросли сирени и жасмина. Тропинка, на которой мы остановились, была посыпана белым речным песком. На нём греблись толстые, разомлевшие от жары куры. Увидев незнакомцев, недовольно закудахтали и начали нехотя уступать дорогу. А самая большая из них, жёлтая и голенастая, так увлеклась поисками каких-то насекомых, что и вовсе не обратила на нас никакого внимания. Пришлось слегка отодвинуть её ногой — она только возмущённо заквохтала.

— Куры у нас совсем непуганые, — объяснил я Аннушке. — Моя мама кормит их из рук. И мы тоже будем.

Голенастая курица, будто и не её толкали, снова вышла на дорожку и, озабоченно поквохтывая, опять занял ась своим чрезвычайно важным куриным делом.

В глубине двора, под огромным орехом, стояла летняя кухонька, сложенная из красных кирпичей. На ней теснились чугунки, горшочки, сковородки, в которых что-то булькало, шипело, трещало. А в воздухе пахло так вкусно, что мы проглотили слюнки и прибавили шагу…