Анри Барбюс - страница 14

Это была пестрая среда: и сторонники «искусства для искусства» и демократические писатели, каким был, например, Жюль Ренар, автор яростной сатиры «Прихлебатель». Там же можно было увидеть «несравненного Огюста», слава которого гремела в 70-х годах. Но еще пленяли ценителей оранжево-красные и коричневые тона его причудливых полотен. И молодые поэты шептали ему вслед: «Смотри, ведь это великий Ренуар».

Молодой Барбюс ощущал прикосновение к чему-то значительному и возвышенному, когда его знакомили с уже прославившимся в то время Леоном Клоделем, проповедником «чистой поэзии» и с только еще «входившим в моду» Полем Валери.

Он сблизился с Жаном Ректю и Альбертом Самэном. Молодые поэты говорили об искусстве, о литературе, которая была для них жизнью и мечтой, настоящим и будущим.

Элиона хотела иметь свой салон, обставленный в стиле XVIII века, и принимать там ультрамодных поэтов и художников. Но по средствам молодоженам оказался только витраж — действительно старинный, который с великим торжеством был водружен на окно их уютной квартирки на улице Беллефон, 35.

Чтобы существовать, Барбюс должен был служить. Что он и делал без особого прилежания. Но череда редакционных дней, не оставляющих времени, не дающих инерции движения к цели, тяготила его. Он не имел смелости прервать ее, он все еще ждал. И обрадовался, когда служба окончилась помимо его вмешательства, по каким-то своим, служебным причинам.

Наконец он все же принял решение целиком отдаться литературной работе и вошел в издательство Пьера Лаффита, невежды в золотых очках, с самовлюбленностью Нарцисса и визгливым голосом базарной торговки. Ежемесячное жалованье Барбюса составляло 1500 франков в год; его новеллы давали ему еще некоторую сумму. Это было очень-очень много, с точки зрения мамы Эмилии, и слишком мало, чтобы вести жизнь парижского литератора.

Печатаясь в «Пти паризьен», он еще не подписывал свои произведения настоящим именем. Один из его псевдонимов… Жан Фролло! Барбюс выбирает имя почти эпизодического героя романа Гюго, героя сочного, яркого, веселого школяра, чья любовь к жизни выражалась самым непринужденным образом.

Какими бы мрачными ни были поэтические мотивы Барбюса, однако ему оказался близким не мрачный Клод Фролло, а плутишка Жан, живущий минутой.

Барбюс все больше отталкивался от мрачной поэтики декаданса. Его горячее, большое сердце открывается для других чувств. Его ум подготовлен для иных раздумий.

Эти раздумья далеки от экономики и политики эпохи. И все же они определяются ими.

Капиталистическая Франция стремительно превращалась в страну империалистическую.

Кровавая слава государства, топчущего народы колоний, которая много лет спустя приведет к позорному итогу Францию де Голля, уже собирается ядовитыми клубами над страной.

Французская буржуазия льнет к могущественному соседу — русскому самодержавию.

Президент Феликс Фор любит изображать демократа, ласкать детей на бульварах. Его видят прогуливающимся по Рю де ля Помп в клетчатых брюках и белых гетрах. Каждый. — пожалуйста! — может подойти и пожать его руку… Феликс Фор едет в Петербург с ответным визитом Николаю II.

Политические сделки правителей Франции не оставались тайной особняков Сен-Жермена. Гнев и ярость стучали в сердца. В зареве стачек и демонстраций наступал последний год века.

В 1898 году Франция жила делом капитана Дрейфуса, клеветнически обвиненного в шпионаже. Дело капитана Дрейфуса стало той лакмусовой бумажкой, которая выявила подлинный цвет Третьей республики, и это был не благородный красный цвет французского знамени, но желтый — цвет предательства и измены интересам народа. Тогда из-под пера Эмиля Золя вышло гневное обращение к президенту: «Я обвиняю». Это был страстный протест против происков реакции.

Барбюс благоговеет перед мужеством Золя, выступившего в защиту Дрейфуса, не только потому, что это выступление было защитой невинного, защитой справедливости вообще, но и потому, что оно было наступлением на силы реакции, создавшей дело Дрейфуса.

Страстный протест Золя против «дрейфусаров», его потрясшее весь мир «Я обвиняю» вошли в жизнь Барбюса вместе с романами «Западня», «Чрево Парижа», «Углекопы».