АнтиБожественная комедия 3 - страница 19

- Спасибо. Хорошего вам Апокалипсиса, - улыбнулся я, взяв под воображаемый козырек.

- Ступай, дитя. И помни о выборе, который ты сделал, - улыбнулась в ответ Всадница, возвращаясь на бледного скакуна. – Помни об этом, Степан.

Пробираясь через толпы душ к Мавзолею, мы с Астрой преимущественно молчали, если эти самые души не начинали нас задевать. Им это, видимо, было необходимо, а мы, в свою очередь, на миролюбивые переговоры не были настроены. Рыжая, пнув одного из крестьян в потертой косоворотке, не выдержала и благим матом заорала на всех присутствующих. Те, не желая связываться со странной бабой, расступились, образовав коридорчик, по которому идти было куда удобнее.

- Блядь, дурдом «Ромашка», - в очередной раз выругалась Астра, схватив за грудки полного мужика в странном камзоле. – Ты чего такой ебанутый? Кому нужны твои сладости на палочке, ебила? Тут, бля, Апокалипсис на дворе, а он торговлей занимается.

- Простите, барыня, - пискнул толстяк, роняя на землю коробок с карамельными петушками. – Сладости не изволите?

- Она изволит захуярить тебя во славу Бафомета, дружище, - ласково ответил я, отстраняя мужика от своей гневной подруги. – Ступай своей дорогой и думай о спасении души. Хотя, тебе это явно не светит.

- Почему? – искренне удивился купец.

- Потому, что ты еблан, - буркнула Астра. – Пиздуй отсюда, жопотрах. Минотавр в Аду тебя заждался.

- Злая ты, - хмыкнул я, когда мужичок исчез в толпе других душ, а мы получили возможность идти дальше.

- Заебали эти идиоты, - хмыкнула рыжая. – Что делать будем? Опять Стефан чудит, а нам спасать сущее от грядущего. Тьфу, бля.

- Это ты верно заметила. Всадница нас отпустила, что идет вразрез со всеми догмами и тем, о чем я читал в «Откровении».

- Это журнал порнографический?

- Это, блядь, «Откровения Иоанна Богослова», заинька. Книга, где описывается Апокалипсис и то, что последует за ним, - обречено вздохнул я, просвещая подругу. – Четыре Печати уже сняты, и дальнейшее будет не таким радужным, как сейчас.

- Серьезно? – скептически спросила Астра. – И что дальше? Океаны превратятся в горящую сперму, а на каждой нефтяной вышке будут транслироваться песни Бибера?

- Почти, хотя твое предположение весьма мягкое, - улыбнулся я. – Саранча всякая с неба, огненные дожди, землетрясения, эпидемии и прочие приятности для жителей Ада. Герцог мне как-то хорошую лекцию на сей счет прочел. Каждый демон ждет Апокалипсиса, дабы вдоволь покуролесить на земле.

- Уебанство. А потом что? После того, как все эти пакости на землю прольются?

- Говорят, что наступит царство Небесное и всюду будет тишь и благодать, - хмыкнул я. – Но наш гнилозубый уебашка похоже вознамерился пустить Апокалипсис по своему сценарию.

- В смысле?

- Он хочет подправить его, чтобы остаться в выгоде. Вот только меня смущает его таинственный хозяин. Кто, блядь, в здравом уме и трезвой памяти пойдет против Ада и Рая? Явно же, что личные цели тут стоят на первом месте. Зацени. Сначала открываются первые Печати, потом исчезают два демона, которые ведают тайнами прошлого и будущего, а затем остается только довести дело до Страшного Суда. Вот только судья будет не таким, как описано в «Откровении». Кто же наш таинственный соперник, заинька?

- Очередной долбоеб с манией величия и маленьким хуем, - мгновенно отреагировала рыжая, вызвав у меня улыбку, и замерла перед входом в Мавзолей, где прогуливался горбатый мужичок в сплюснутой кепке и потертом пальто. Он без стеснения дымил, как паровоз, и с хитрым прищуром разглядывал пеструю толпу, заполонившую Красную Площадь.

- Здравствуйте, - радостно произнес я, когда мужичок повернулся в нашу сторону. Астра и вовсе забыла, как дышать, во все глаза рассматривая вождя мирового пролетариата.

- Здравствуйте, - ответил тот скрипучим голосом, в котором сквозили картавые нотки. – Куда идете, товарищи?

- В Мавзолей, - хмыкнул я.

- Не пущу, - набычился мужичок, засунув руки в карманы. – Мой дом – моя крепость.

- Заебись, товарищ Ленин чердаком поехал, - буркнула рыжая, доставая сигарету. – Дядь, может пропустишь нас, а мы тебя за это на Спасской башне не повесим? За трусы!