Античная наркомафия - 9 - страница 16
– Ну папа, ради дальней перспективы смысл есть, – заметила Ирка, – А убытки перекроются доходами от освоенного выращивания хотя бы и той же ценной рыбы. И у Жемайтиса ведь тоже не одними только китами там занимались.
– Ира, не любое место ещё и подходит для таких стационарных морских ферм, – вмешался я, – Вот здесь, на южноафриканском побережье, этим заниматься стрёмно.
– Из-за штормов?
– И из-за них тоже. Мыс Доброй Надежды был переименован по королевскому указу, а первоначально был назван Мысом Бурь. И ты могла уже убедиться, что не просто так, а вполне заслуженно.
– Но дядя Максим, это же не в открытом море будет, а в защищённой бухте.
– В нашей Столовой бухте в начале восемнадцатого века погибла в шторм целая голландская флотилия, – припомнил её отец, – Больше сорока кораблей. А в конце того же века случилась ещё одна такая же масштабная катастрофа с двумя военными кораблями и несколькими торговыми. Полного числа погибших в ней судов не знает никто. Мы ведь не просто так вытаскиваем в ней наши суда на берег. Южное полушарие, зима, сезон и китов, и зимних океанских штормов.
– И к сожалению, дело не только в штормах, – добавил я, – Кроме полезных для наших потомков китов в этих водах плавает ещё и зловредная живность, без которой наши потомки с удовольствием бы обошлись. Причём, она – не только в сезон, а постоянно.
– Большая белая? – сообразил Мерит.
– Ага, она самая.
– А отвадить её никак нельзя?
– А как её отвадишь, когда всё побережье усеяно этими пингвиньими базарами и лежбищами морских котиков? Тюлени вообще их излюбленная добыча, на которую они и сплываются отовсюду, но не откажутся и от пингвина – любая теплокровная живность для взрослой большой белой предпочтительнее рыбы. Если истребить и тех, и других, то наверное, можно отвадить и этих кусючих рыбёшек, но ведь мы же истреблять пингвинов и котиков не собираемся? Значит, придётся терпеть и большую белую, потому как покуда есть на этих берегах они, будет в этих водах и она.
– И поскольку её полно, то и морские фермы она тоже без внимания не оставит, – разжевал Володя для особо тупых, – И если какая из них прорвётся, то и напакостит так, что мало не покажется никому.
– А дельфины? – вспомнила Ирка.
– Обычные дельфины против матёрой большой белой слабоваты. Она сама при случае с удовольствием поохотится и на небольшого дельфина. Свой молодняк они от неё защищать будут, друг друга тоже – тут им деваться некуда, и риск потерь оправдан. Но то себя и своих, а ради нашей рыбы и молодняка наших китов они рисковать не станут. Тут уже не обычные дельфины, а косатки нужны. В принципе они дрессируются не хуже тех дельфинов, в нашем мире с ними работали американцы, и по их мнению косатки даже ещё умнее большинства дельфинов. Но они и прожорливее, и места им нужно гораздо больше, а их отлов для приручения – и труднее, и гораздо опаснее. Косатка – она же не просто так обозвана китом-убийцей. Были случаи убийства вполне дрессированной косаткой своего собственного дрессировщика при вполне хороших отношениях с ним. Дикая косатка тем более не станет церемониться с ловящим её человеком.
– Жемайтис всё-таки сильно преувеличил разумность дельфинов, а главное – их готовность и стремление сотрудничать с людьми, – добавил Серёга, – Случаи спонтанного сотрудничества известны, особенно с афалинами, но их не так много, чтобы считать такое поведение дельфинов их видовой нормой. Способность к такому поведению облегчает его закрепление при дрессировке, но ждать его от любой первой встречной дельфиньей стаи я бы не стал. У нас свои интересы, у них – свои, при их совпадении возможен сознательный симбиоз, но не более того.
– Можно, допустим, доверить дрессированным дельфинам выпас той живности, на которую они не охотятся, – прикинул я, – Например, китовых акул, как это у Жемайтиса описано – в принципе почему бы и нет? Но выпас той рыбы, которую они поедают сами, я бы им доверить не рискнул. Это всё равно, что впустить козла в огород с капустой.
– Да и какой уж тут выпас в шторм? – заметил Мерит, и мы все рассмеялись.