Антигона - страница 5

стр.

Путь наш был нетороплив, и нам это нравилось. Клиос, как и я, не хотел видеть людей, и дороги он выбирал самые удаленные, долгие и извилистые. Но по вечерам мы обязательно оказывались перед какой-нибудь вросшей в землю хижиной, сложенной из плитняка, а имя Антигоны обеспечивало приют и — частенько — дружеское расположение.

К счастью, которое мы испытывали, вновь оказавшись вместе на дороге, примешивалось чувство потери, и оба мы тяжело переживали, что Эдипа нет с нами. Я никогда не спрашивала Клиоса, куда он шел. Я просто шла за ним. Если же дорога оказывалась широкой, то я шагала рядом, но случалось это не столь часто. В такие минуты он иногда брал меня за руку, я доверялась ему, и он это понимал. Я же чувствовала себя счастливой и свободной, но уже через мгновение становилось ясно, что руку лучше убрать. Клиос, как и я, прекрасно знал, что мне совсем не хотелось прерывать тот путь, который мы должны были проделать друг к другу, чтобы вновь расстаться.

Нам не хватало Эдипа, упрямого постукивания его палки, когда он нащупывал перед собой дорогу, голоса, который своими песнями возрождал прошлое и вселял надежду, нам не хватало его самого. Иногда Клиос даже замедлял шаги — настолько невыносимо было присутствие в нас Эдиповых мыслей или Эдипова молчания. Тогда я обгоняла его: пусть хотя бы моя тень будет охранять этого человека. Мне казалось, Клиос не замечал того, что я делала, но однажды вечером он со смехом заявил мне:

— Тень Антигоны еще драгоценнее ее сияния.

Мы шли так не один день, и, несмотря на не покидавшие нас мрачные мысли, на нас снизошло какое-то подобие счастья… Однажды, однако, наступило утро, когда я должна была сказать Клиосу:

— Ведешь нас ты; я не знаю, где мы, но не забудь, Клиос, что я иду в Фивы.

Ни слова не говоря, он шагал впереди меня.

— Это мой путь, — настаивала я, — ты же знаешь.

— Это путь крови и горя! — Клиос от ярости даже остановился. Я же продолжала упрямо шагать вперед. — Этим вечером, — сказал он, догоняя меня, — мы будем уже близко от Фив. Завтра я покажу тебе твою дорогу, и мы расстанемся. Я не хочу участвовать в твоем безумии, и в Фивы ты отправишься одна.

Ответ этот целый день тяготел над нами, и слова застревали у нас в горле. К вечеру мы вошли в лес — после бесконечной дороги под палящим солнцем здесь царила восхитительная свежесть, тихо шелестели на деревьях листья и звонко журчал ручей. Покой этого места проник в нас, взаимное неудовольствие стихло, и я смогла взять Клиоса за руку, зная, что он не отдернет свою. Ручей всколыхнул в нас счастливые воспоминания, а когда Клиос предложил остановиться и утолить жажду, я испытала острое наслаждение. Я встала на колени, нагнулась к воде, коснулась ее губами и тут же, набрав воды в ладошки, выпрямилась, чтобы предложить напиться Клиосу. И сейчас, как при нашей первой встрече, из воды смотрело на меня его лицо. На мгновение оба наши отражения слились в одно, и я отодвинулась, чтобы видеть только одно — его.

Клиос не утратил своей дикой красоты, и лицо его под шапкой черных вьющихся волос по-прежнему дышало непокорной свободой. Изменилась только улыбка: смягчилась горькая и жесткая складка — это был уже не тот загнанный мальчишка, кого гибель родителей и жестокие войны клана заставили было поверить, что терять ему больше нечего и надеяться тоже не на что. Ярость еще не покинула его — возможно, она его никогда и не покинет, — но теперь к этому мужчине пришла любовь, а расставшись с Эдипом, он уже в одиночку продолжил путь в трудах и озарениях своего искусства живописца. Теперь передо мной стоял мужчина, у которого была женщина, он превратился в отца маленьких детей и в главу большого клана, готового защитить себя. Как его изменили Эдип и Ио, подумала я и снова зачерпнула в ладошки воды, протянула ее Клиосу. Он напился и попросил еще, множество раз повторял он свою просьбу, а мне хотелось превратиться для него в большую ручную чашу, которая всегда была бы готова утолить его жажду. Я храбро сообщила ему об этом.

— Ты ею для меня и была, — проговорил он, целуя мои ладошки, — только благодаря тебе я отказался от преступления.