Антика. Том 5 - страница 22
Сюда с трудом великим довезли.
Его сейчас увидите живым
Иль только что умершим.
Так, о мать,
Ты в умысле на жизнь отца виновна.
Да мстят тебе Эриния и Правда, —
Ужасная мольба! Но ты попрала
Свой долг, убив храбрейшего из смертных, —
Подобного не встретишь никогда!
Деянира идет к дому.
Хор
Куда уходишь молча? Иль не знаешь,
Что обвиняешь ты себя молчаньем?
Гилл
О, пусть идет! Будь ей попутен, ветер,
Умчи ее подальше с глаз моих!
Зачем ей имя матери носить,
Когда она не мать в своих поступках?
Пускай же ныне вкусит наслажденья,
Которым осчастливила отца.
Стасим Третий
Хор Строфа 1
Вот как, о девушки, ныне
Явственно стало пророчества
Древнее слово, вещавшее:
Лишь исполнит год двенадцатый
Все свои двенадцать месяцев,
Сбросит бремя трудных подвигов
Громовержца кровный сын.
Все неуклонно течет к исполнению:
Как же, не видящий света за гробом,
Станет нести подневольный он труд?
Антистрофа 1
Если наряд роковой —
Дело кентавровой хитрости —
В грудь его злобно впивается,
Если в плоть проник погибельный,
Смертный яд змеи чешуйчатой,
Не увидит он, скончавшийся,
Солнца завтрашнего дня,
Гидры чудовищным призраком схваченный?
Яд на огне прикипел, и безжалостно
Несс черногривый терзает его!
Строфа 2
О несчастная!
Бед не ждала она. Горе предвидя,
С новой женою вступившее в дом,
Средство своей применила рукой,
Советом чужим сражена,
Погублена страстной любовью,
И мнится, стенает она, и вопит,
И слез изобильных роняет росу…
Так движется рок и вскрывает
Коварства ужасный исход.
Антистрофа 2
Хлынул слез поток,
Боль разливается в теле – увы!
Даже и враг достославного мужа
Ныне пришел бы над ним возопить.
Увы! Боевое копье!
Зачем из холмистой Эхалии
Оно злополучную деву-невесту
Железною силою к нам привело?
Но рядом стояла, безмолвна,
Киприда, виновница бед.
Эписодий Четвертый
Первое полухорие
Иль обманулась я, иль вправду слышу:
Какой-то крик разнесся вдруг по дому.
Что это значит?
Второе полухорие
Не смутный крик, а чей-то вой несется
Отчаянный. Еще беда случилась.
Хор
Смотри,
Вот, сдвинув брови и глаза потупив,
Идет старуха что-то сообщить.
Входит кормилица.
Кормилица
Ах, доченьки, немало горьких бед
Принес нам дар, отправленный Гераклу!
Хор
О чем ты, бабка? Что за горе там?
Кормилица
Царица Деянира в самый дальний
Из всех путей ушла, не торопясь.
Хор
Не умерла ли?
Кормилица
Все сказала я.
Хор
Несчастная скончалась?
Кормилица
Так и есть.
Хор
Несчастная погибла…
Как умерла она, скажи?
Кормилица
Ужасной смертью…
Хор
Как рок свой встретила?
Кормилица
Сама себя убила.
Хор
Отчаянье или безумье
Ее сразило лезвием меча?
За смертью – смерть…
И все одна свершила!
Кормилица
Клинком кинжала, вестника беды.
Хор
Ты видела – и не могла сдержать?
Кормилица
Да, видела: поблизости стояла.
Хор
Как было все, скажи?
Кормилица
Она своей рукою все свершила.
Хор
Что молвишь?
Кормилица
Истину.
Хор
Породила, породила
Ныне страшную Эринию
К нам явившаяся дева!
Кормилица
О да. И ты еще сильней страдала б,
Когда б сама присутствовала там.
Хор
И женская не дрогнула рука?
Кормилица
Ничуть. Послушай и суди сама.
Она вошла и глянула во двор,
Где сын стелил удобные носилки,
Спеша в обратный путь – встречать отца, —
И в дом вступила, от людей скрываясь;
Припала к алтарям и причитала,
Что им отныне пустовать придется;
Вещей касалась, ей служивших, бедной,
Металась по всему дворцу и, встретив
Кого-нибудь из милых домочадцев,
Несчастная, рыдала, видя их.
Рыдала о своей несчастной доле
И о судьбе оставшихся рабов.
Когда же перестала, – вижу, вдруг
Кидается она к Гераклу в спальню.
Я, притаясь, за ней следила. Вот
Она постель готовит, вот на ложе
Гераклово накинула покров,
Потом сама вскочила на кровать,
Посередине села и, ручьями
Слез жгучих обливаясь, так сказала:
«Постель моя, ты, брачный мой покой!
Навек прощайте! Никогда отныне
Вы спящую не примете меня!»
Воскликнула и, твердою рукою
Свой пеплос разорвав, где он у груди
Застежкой златокованой скреплен,
Все левое плечо и бок открыла.
Я бросилась что было силы сыну
О страшных действиях ее сказать…
Когда ж мы с ним обратно прибежали,
Глядим: она лежит, поражена
Кинжалом двусторонним прямо в сердце.
Ее увидев, вскрикнул Гилл: он понял,
Что в исступленье мать себя пронзила;
Узнал от слуг, но поздно, что она