Антимагия. Все не то, чем кажется - страница 11

Старый Замок возвышается над маленькой квадратной площадью и обступившими ее домами. Это угрюмое трехэтажное строение с двумя мощными башнями по углам фасада, возможно, самое старое в Терции. Когда-то давно здесь был дворец дожей, а теперь замок постоянно меняет назначение. Во время угрозы вторжения флота Урманской империи с моря в нем находился пороховой арсенал, потом дом общественных собраний ремесленной гильдии и даже публичная библиотека. Сейчас осыпающийся фасад замка все время в лесах, ремонт кажется нескончаемым.

Когда мы с Веккьо выходим на кампо Велерия, она уже погружена во тьму. Ставни на окнах домов закрываются, пряча тусклые огоньки. Тишина нарушается лишь гомоном, долетающим из нескольких еще не закрытых таверн в дальней части площади.

– Только не в подворотню! – снова просит Веккьо, когда мы проходим вдоль фасада Старого Замка, накрытые его унылой тенью.

– Несколько шагов, и мы на пьяцца Флора. Пройдем быстренько, ничего не случится, – уговариваю я, ускоряя шаг.

Веккьо недовольно ворчит под нос, но вдруг крепче хватает меня за рукав и сам тянет в узкий просвет между стеной замка и торцом ближайшего дома, который горожане прозвали Кривой подворотней. В ту же сторону, что и мы, по кампо Велерия идут пятеро мужчин, закутанных в короткие широкие плащи. Они не похожи на ночных стражников, но под плащами угадывается оружие.

– Принесла нелегкая, – шепчет домовик одними губами и тащит меня в арочный проем, перегороженный строительными лесами.

Стараясь быть бесшумными, мы забиваемся в темноту. Она прочерчена перекрещенными деревянными балками. Со стены замка свисают обрывки ткани – забытые со времени зимнего карнавала знамена, которыми был украшен весь нижний этаж. В других местах их сняли сразу после окончания празднества, а в подворотне линялые полотнища, изображающие стяги небесной армии Владыки Грома, висят до сих пор, выцветая все больше, постепенно расползаясь в лохмотья.

Мы прячемся за одним таким занавесом, Веккьо до боли сжимает мою ладонь: у входа в подворотню слышатся шаги нескольких пар ног. Люди в плащах сворачивают с площади, однако не за тем, чтобы преследовать нас. Они останавливаются в простенке между домом и замком, чтобы о чем-то переговорить. Разговор не слышен, в Кривой подворотне гуляет ветер, он шуршит мусором на мостовой и треплет полотнища блеклых знамен на стене замка, а из ближайшей таверны доносятся песни и пьяный смех. Над краем крыши соседнего дома восходит луна, и мы из своего убежища можем разглядеть незнакомцев подробнее.

У них энергичные, но неприятные лица, непринужденный беспорядок в одежде, несвойственный почтенным горожанам, перстни на пальцах и золотые серьги в ушах. У двоих плащи накинуты на одно плечо, и я замечаю приколотые к курткам на левой стороне груди цветы, свернутые из матерчатой ленты лиственно-зеленого цвета.

– Брави, «Зеленые ленты», – шепчет мне Веккьо, тоже заметивший эти знаки отличия. – что-то замышляют. Умоляю, стой тихо, Давиде, они скоро уйдут.

Я киваю. Как-то позапрошлой зимой нам с Бенвенуто довелось свести знакомство с «Зелеными лентами». Не сказать, что оно было приятным, но расширило кругозор. Вообще-то я не боюсь лихих ночных людей. Задрапировавшись в плащ, я легко могу сойти за одного из них и с наглым видом пройти мимо, показывая, что один злодей не станет лезть в темные дела других. Но старый домовик напуган, и я остаюсь на месте, рядом с ним, ожидая, пока молодцы из отряда наемных убийц удалятся восвояси. В предвкушении этого момента я разглядывают их и замечаю кое-что любопытное.

– Это не Франкетти, – наклоняясь к домовику, шепчу я. – Почему они его слушаются?

Брави народ независимый и гордый, подчиняются они лишь приказам своего лейтенанта. Однако человек, который явно отдает им сейчас распоряжения, сопровождая свои слова скупыми, но властными жестами, их командиром не является. Джиджи Франкетти, квадратный, как шкаф, крепыш на коротких кривых ногах, не имеет ничего общего с этим худощавым и ловким человеком. Он одет в черное, что очень удобно для ночных похождений, и почти сливается с темнотой в подворотне.