АнтиМетро - страница 26

Неожиданно тоненько и тревожно взвыла сирена, через две-три секунды затихла, и басистый голос Горыныча, исходящий из маленькой чёрной коробочки, закреплённой на дверном косяке, оповестил:

– Борис Иванович, тревога! На перроне буза творится! Слышу частые пистолетные выстрелы, вижу на мониторах непонятных собак…

Мельников схватил со стола брусок рации, поднёс его к уху, и, нажав на нужную кнопку, принялся ругаться:

– Никоненко, мать твою старушку седую! Что происходит на платформе? Какие ещё волки? Ополоумел совсем?

Подполковник, отбросив рацию в сторону, вскочил на ноги, достал из ящика письменного стола мощный аккумуляторный фонарь, выхватил из наплечной кобуры массивный чёрный пистолет и скомандовал:

– За мной! Оружие вам Горыныч выдаст при входе (на выходе?) в туннель. Тёмный, прихвати мегафон! Он лежит на сейфе …

Горыныч (уже в серой камуфляжной куртке, застёгнутой на все пуговицы), по знаку подполковника протянул им – рукоятями вперёд – по чёрному пистолету и вскользь пояснил:

– Двенадцатизарядные «браунинги» последней модели, бельгийская сборка, то бишь, родная. Нормальные машинки, без дураков и неожиданных подстав… Барышня-то умеет стрелять?

– Умеет, если верить нашей базе данных, – нетерпеливо поморщился Мельников. – Отпирай, давай, балабол! Язык без костей. А вы, майор и майорша, не забудьте оружие снять с предохранителей…

Прозвучали чуть слышные щелчки, дверь приоткрылась.

– За мной! – скомандовал подполковник, включая фонарь и насторожённо прислушиваясь к неясным звукам, доносившимся со стороны платформы. – Действуем сугубо по обстановке! Горыныч, запирай!

Они вышли в туннель.

– Здесь шестой! – раздалось сзади.

Артём резко обернулся. Метрах в пятнадцати-двадцати – в ярком луче фонаря Мельникова – обнаружилась серая фигура в чёрном бронежилете, со шлемом, оснащённым прибором ночного видения, на голове.

– Как у тебя, Егоров? – спросил подполковник.

– Всё спокойно, Борис Иванович!

– Бди дальше! Если что – сразу бей на поражение! Мы пошли…

Неясные звуки – по мере продвижения к перрону – начали разделяться, постепенно приобретая узнаваемость.

«Женский отчаянный визг, испуганные мужские крики», – принялся дисциплинированно перечислять внутренний голос. – «Частые пистолетные выстрелы, яростное звериное рычание и жалобное повизгивание…».

– Вперёд, орлы! – без тени сомнения велел подполковник, устремляясь к лесенке. – Посмотрим, что это за волки такие!

На перроне безраздельно царила сладкая парочка – откровенный хаос и бессмысленная вакханалия. Бестолково, отчаянно крича и визжа, повсюду метались люди, между которыми сновали-мелькали шустрые собачьи (волчьи?) силуэты. Создавалась впечатление, что – в основном – собаки нацелились на сухие пайки, но тем людям, которые оказывали активное сопротивление, приходилось совсем несладко.

– Сволочи наглые! – гневно воскликнула Таня и, крепко сжимая пистолет двумя руками («Как в крутых голливудских боевиках!», – мысленно восхитился Артём), открыла беглый прицельный огонь по большой собачьей своре, окружившей пожилую женщину, беспомощно распластавшуюся на полу платформы.

Отметив краем глаза, что Мельников присоединился к Татьяне, Артём, высмотрев здоровенного наглого пса, вцепившегося в ляжку худенькому фанату «Зенита», положил мегафон на пол, выпрямился, несуетливо прицелился и мягко надавил на спусковой курок (на спусковой крючок, как выражаются штатские лица).

«Братец, это же они, ливийские шакалы!», – внезапно прозрел внутренний голос. – «Гадом буду, они самые! Крысоловы умелые, мать их!».

Это неожиданное открытие меняло всё самым кардинальным образом. Артём поставил пистолет на предохранитель, запихал его – стволом вниз – за пояс брючного ремня и подобрал с пола мегафон…

Говоря по правде, речь шла об обыкновенных пустынных волках. О «Lobo desierto», выражаясь научным языком. «Ливийскими шакалами» этих животных величали сугубо русские офицеры, входившие в специальный корпус ООН, стоявший лагерем на алжиро-ливийской границе. Корпус был, вовсе, и не миротворческим а, наоборот, насквозь секретным и тайным. Как выяснилось, и такие бывают.