Антология новой грузинской поэзии - страница 12
Будто танцуют.
Они раздают разноцветные букеты прохожим
и часто думают о старых пенсионерах,
они нам вещают о мире и о беззащитных детях
(которых бросили жестокие матери),
и время от времени изящным жестом
смахивают блеснувшую слезу.
А выходные они проводят на природе,
бегая с сачками
за яркокрылыми бабочками.
И потом, разогнав кровь в жилах,
чистым воздухом надышавшись впрок,
возвращаются, и на подступах к городу
от их обворожительных улыбок
розы вновь проливают слёзы…
ЭСКАЛАТОР
>Перевод В. Саришвили
Лестница вползает и выползает
словно змей — то в нору, то из норы…
И на спине своей выволакивает и завлекает,
из яви — в недра, из недр — снова в явь.
Ты же стоишь не двигаясь на ступеньке…
Эскалатор продвигается вперед,
ты — вспять во времени,
где пассажиры на лестнице — как перевертыши,
поднимающиеся — устремляют взгляды вниз,
спускающиеся — смотрят вверх.
Лестница вползает и выползает
словно змей — то в нору, то из норы…
И, если рассуждать с позиции эскалатора,
он не движется ни «вверх», ни «вниз»,
он однообразно вращается
по кругу гигантским циферблатом черным,
и ступеньки — его деления,
и люди — стрелки, двигающиеся в направлении
индивидуального времени каждого пассажира,
вверяющего себя эскалатору — ребенка, мужчины, женщины…
На кругу эскалатора
время множественно и изменчиво…
ПЫЛЬ
>Перевод И. Кулишовой и В. Саришвили
Нет ничего прекраснее
обнажённых тел
старика и старухи,
сплетённых в объятьях.
В детстве влюбилась я в мальчика.
Играли в футбол во дворе,
и забил он победный гол.
Я рванулась на поле и поцеловала его в щёку.
Он просиял улыбкой — двух верхних зубов не хватало…
В последний свой школьный год я влюбилась в юношу.
Спустя время мы случайно встретились.
Он не узнал меня, имени даже не вспомнил.
И я ему не открылась.
Высох подаренный мне цветок меж книжных страниц.
Лежу рядом с мужем на горячем песке,
где мы пальцами очертили круг
и сказали: «Никто сюда не войдет.
Это наш остров выше уровня бурного моря».
Радость с тобою делю каждый день,
показывая какашки нашего малыша в горшке.
«На всём, что не умирает — оттиск любви», —
думаю я, выливая горшок.
«Не хочу новую игрушку, бабушка, лучше придем к тебе», —
сообщает мне по телефону внучка.
Придирчиво разглядываю в зеркале волосы, выкрашенные вчера.
Принимаюсь за выпечку. Сладкий аромат притягивает мужа.
Разлетелись птицы воспоминаний.
«Твоё тело так же прекрасно,
как тогда, во время беременности», —
муж ласкает мою одрябшую кожу.
Провожу пальцем по морщинкам,
струнами испещрившим его лоб,
и постепенно рука моя тянется вниз…
Выравниваю землю на могиле супруга
и вспоминаю старую фотографию —
какашки нашего малыша в горшке —
с которой вчерашним вечером стёрла пыль…
ЭЛА ГОЧИАШВИЛИ
ЕСЛИ ЛЮБИЛА ЕГО, ПОХОРОНИ!
>Перевод Д. Лоскутова
Похорони мертвеца,
Скорее, скорее похорони мертвеца.
Пока в нем еще узнаёшь того,
Кем он был,
И кого ты любила.
Пусть это сходство не остановит тебя,
Не введет в заблужденье,
Опомнись,
И в невинной земле былого
драгоценного схорони мертвеца.
Чем сильней ты любила его,
Тем усердней должна похоронить.
Скорей, похорони!
Пока запах, оставшийся от жизни,
соберется, как шлейф и развеется,
Пока от него черви сытые отсыпятся,
драгоценного похорони мертвеца.
Вот лопата!
Вот гроб!
Вот гвоздь!
Возьми, похорони его!
Укрой одеялом,
Утепли, оставь навечно
И не выкапывай.
Если по-настоящему любила, похорони.
Если по-настоящему любила, не доставай.
О, способная любить!
Знай, что искусство и дар хоронить
мертвеца драгоценного
не меньше дара любви.
КУПОРОС
>Перевод Д. Лоскутова
Стоило ли подняться на отвесную скалу…
идти в такую даль,
чтобы покончить собой?
А в деревне же
Неоткуда падать
Здесь нет высотных домов…
Ружье, веревка и купорос —
Выбор кахетинских самоубийц.
…Господи, упаси
Заблудших душ…
В одном из стихов я Нанию упоминаю,
Ее оставил вдовой
Дед Вано — мой сосед.
«Вано, отравившийся купоросом», —
Вот и все,
Что я о нем помню!
Все остальное воображение,
Спутавшееся с воспоминаниями…
…Господи, помоги
Заблудшим самоубийцам…
Как только баба скрылась с глаз,
вынес из погреба втихаря (наверное),
и над кособокой чашей
горсть раскрыл (наверное),
и насыпал купорос — небесной пыльцой.
Вылил воду в чашу (наверное),