Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11 - страница 7

— Это взятка?

— Вы почти угадали, — ответил Азимов.

— Осмелюсь узнать, за что?

— Это, скорее, аванс в счет будущей взятки, — пояснил Азимов. — Обязуюсь осыпать вас «Мишками» и «Ключиками», как конфетти на новогоднем балу.

— И что я должна сделать ради такого удовольствия?

— Дать мне до понедельника справочник Скворцова.

— Вы многого захотели, — ответила Елена Михайловна. — Во-первых, на этом справочнике имеется гриф «Только для служебного пользования», а во-вторых, его у меня просил, и отнюдь не на дом, а в свой служебный кабинет Мамед Гусейнович.

— Дорогая Елена Михайловна, даю честное слово, что я буду пользоваться справочником тоже в служебных целях, а не для решения кроссвордов, а Мамед Гусейнович может денек потерпеть, потому что ему, между нами, пока нечего по этому справочнику сверять, ведь сверять-то он будет мою работу.

— Кажется, вы меня уговорили, — вздохнув, ответила Елена Михайловна. — Что значит слабое женское сердце: конфетка, ласковое слово, — и я растаяла. Заходите за справочником.

Азимов вернулся домой, нагруженный конфетами, толстой папкой и завернутым в газету объемистым справочником, который он выпросил у библиотекарши института Елены Михайловны Черемисиной.

В прихожей его встретил ликующим криком Вагиф:

— Папуля, папуля пришел! Мы едем завтра на дачу! Мама уже собирается. Я уже свой велосипед приготовил, только сетка от мячика куда-то потерялась, и мама никак ее не находит.

Азимов прошел в свою комнату, отпер средний ящик стола, положил туда папку и справочник, замкнул его и, подхватив на руки вертевшегося рядом с ним Вагифа, дал ему кулек с конфетами, и они торжественно направились в столовую, где хлопотала Зарифа, прилаживая на стульях гладильную доску.

На диване лежал ворох штанишек и рубашечек Вагифа. Азимов подошел к жене, поцеловал ее в лоб и сообщил, что он голоден.

— Обедать будем через час, — решительно заявила Зарифа. — Мне Вагиф ничего не дает делать. Он все время вертится около утюга, и я боюсь, что он обожжется. Уведи его к себе, и я быстренько управлюсь.

Остаток дня прошел в веселых хлопотах. Зарифа с Вагифом рано улеглись спать: Азимов предупредил, что Агаев заедет за ними в семь часов утра.

Он проработал в своей комнате до трех часов ночи, а в шесть его разбудил телефонный звонок. Агаев поздравил с добрым утром и предупредил: «Лимузин подам к подъезду ровно к семи. Гудеть не буду, не люблю дипломатических объяснений с милицией. Вылезайте из дому, не опаздывайте».

«Вилла» Агаева оказалась действительно чудесным уголком. Гостеприимные хозяева предоставили Зарифе с Вагифом отдельную комнату. В маленьком дворике, за которым сразу начинался виноградник, росла большая шелковица, под тенью которой стоял деревянный гладкий стол и несколько табуреток.

Вагиф тотчас умчался во двор вместе с пятилетней дочерью Агаева Гюльшен. Они с восторгом наблюдали за тем, как по траве около колодца чинно расхаживал голенастый петух с огромным ярко-красным хвостом и тыкал клювом опавшие ягоды. Вдруг он так громко закукарекал, что Вагиф испугался и спрятался за ствол шелковицы.

Внезапный дождь загнал детей на веранду, но вскоре прошел, и детишки опять убежали во двор, где Вагиф, как галантный кавалер, предложил Гюльшен покататься на его велосипеде. Потом мужчины пошли к морю. Вагиф увязался за ними, а Гюльшен осталась дома, заявив, что будет помогать маме мыть помидоры.

Когда купальщики возвращались на дачу, их голод усилился запахом жареного бараньего мяса. Женщины жарили на мангале — большой металлической жаровне, наполненной раскаленными углями, — шашлык. Завидев входящих мужчин, Зарифа воскликнула:

— Наконец-то, шашлык надо есть прямо с огня, а то весь вкус пропадет.

Азимов не мог не отдать должное этому замечательному блюду. Грешный человек, он любил плотно поесть, хотя, по мнению Агаева, был неполноценным мужчиной, потому что предпочитал стакан крепкого чая любым другим напиткам, начиная от «Столичной» и кончая отменным жигулевским пивом, охлажденным в колодце. Съев после обеда добрый килограмм черного бархатистого винограда, Азимов взглянул на ручные часы и заявил, что ему пора собираться в город.