Антология советского детектива-7. Компиляция. Книги 1-11 - страница 9

— На Лубянке ему форменный допрос учинили. Футляр от скрипки исследовали.

— А откуда вы это знаете? — поинтересовался я.

— Он вернулся ко второму акту.

Все засмеялись.

Я задумался. Для кого и зачем этот рассказ Мельникова? Для того, чтобы прощупать нас, или для того, чтобы нам открыться? С кем он в осажденном городе: против нас или с нами? Завербованный врагом антисоветчик или просто сплетничающий обыватель? Югов посмеялся бы надо мной и сказал бы, что я изучаю под лупой то, что видно простому глазу.

— Давай прощаться, — протянул мне руку капитан. — Через час уезжаю.

— Завидую, — сказал я. — Одним хорошим офицером в действующих войсках будет больше. До свидания.

— Если только оно состоится…

Он ошибся. Оно все-таки состоялось. Я нашел тело капитана в пустом подъезде, когда вернулся вечером домой. Нашел там же, где мы стояли: у дверей бездействовавшего лифта — в том же морском кителе, с кровавым пятном на груди.

Короче говоря, его убили.

Я поднялся к себе и позвонил из комнаты сестры на Петровку, 38.

— У телефона Стрельцов.

Еще один знакомый у меня в Наркомате внутренних дел.

— Беспокоит вас, если помните, журналист Вадим Глотов… Я вам сигнализировал о подозрительных личностях в бомбоубежище на Кировской улице. Вы обещали их найти, если они вам попадутся.

— К сожалению, должен вас огорчить. Пока они еще не попались.

— А теперь я звоню, чтобы вас огорчить еще одним делом. Сейчас я нашел у себя в подъезде труп жильца нашей квартиры капитана Березина. Застрелен.

— Ваш адрес? — мгновенно спросил Стрельцов.

Я рассказал.

Кто-то тихонько постучал в дверь костяшками пальцев.

— Открыто! — крикнул я.

Дверь скрипнула, и в комнату заглянул Клячкин.

— Я тоже видел его, — проговорил он шепотом. — И это я положил его на спину. У него сквозная рана в области сердца. Так, кажется, говорят медики?

— А почему вы тут же не сообщили в угрозыск? — спросил я. — И как давно это было?

— Телефон в коридоре не работает, а березинская комната была уже заперта, — объяснил он. — Спустился вниз потому, что не мог заснуть после этой тревоги. Тут-то я его и нашел. Не понимаю, почему его убили. Хочу с вами посоветоваться…

— О чем?

— Приедет милиционер из уголовного розыска, будет допрашивать. Так ведь он и нас может заподозрить. Ведь капитан с чемоданом ушел, а чемодана рядом и не было.

— Откуда вам это известно?

— Так я же с ним и прощался. Через час после тревоги. В подъезде его, должно быть, и хлопнули.

— Вы никого не видели на лестнице?

— Никого.

— И выстрела не слыхали?

— Нет. Что же мне говорить следователю?

— Правду. Все как было, так и рассказывайте.

Клячкин ушел и минут через десять вернулся вместе с сотрудником уголовного розыска. Только лет на десять старше меня, но уже светится лысинка. Одет по форме. Аккуратист. Почему не на фронте? Вероятно, недостаток работников в аппарате.

Прошелся по комнате, сказал:

— Значит, ты и есть журналист Вадим Глотов. А я Стрельцов. Однако тебя, оказывается, не было здесь после воздушной тревоги. Кто это может подтвердить?

— Пятеро из архитектурных мастерских на втором этаже. Вместе были на раскопках засыпанного взрывом убежища.

Я назвал имена.

— Я отправил убитого в морг. Врач говорит, что убийство произошло ранним утром. Убили его, должно быть, на улице, а труп потом перенесли в подъезд. Вы его там и нашли? — обратился он к портному.

— Именно там, товарищ.

— А зачем перевернули тело?

— Думал, что еще жив.

— Говорите, что он ушел с чемоданом?

— Точно.

— Ни чемодана, ни документов при нем мы не нашли. Кто может подтвердить, что это Березин?

— Мы все, — сказал Мельников. Он только что проснулся и без стука вошел с накинутым на плечи пледом.

— Кто кроме вас разговаривал с ним возле лифта?

— Бухгалтер Сысоев.

— Дома он?

— Наверное, уже на работе, — сказал Клячкин.

— Где он работает?

Оказывается, никто этого не знал.

— Он переселился к нам дня два назад из разбитого фугаской дома. С женой, — ответил я. — Сегодня на рассвете я видел ее на улице. Проходила мимо наших раскопок. Я могу подтвердить ее алиби. Честно говоря, ни одного из присутствующих нельзя обвинить в краже документов и денег у покойного. Тем более в убийстве.