Анжелика и гора трупов - страница 4
История этого дерева связана с мифами об исчезновении древних. Говорят, что в день бегства с планеты древние забыли младшего принца спящим. А когда он наконец проснулся, то вообразил, что остался один-одинёшенек на всей планете.
Принц так сильно захотел поверить в то, что однажды за ним вернутся, что с помощью запретных забытых знаний превратил своё тело в дуб. С тех пор он уже тысячу лет стоит, ожидая возвращение своего народа.
По легенде, только слюна особенной девушки способна вскрыть генетический замок, запустить обратный процесс раздеревления и вернуть принцу человеческую форму. И конечно же девушки со всего союза городов едут и лижут дуб.
На самом деле давно доказано, что эта легенда – полная чушь.
Монархия у древних не существовала уже десятки веков до ухода с планеты. Да и с какой стати принцу ожидать, что кому-то из их народа придёт в голову лизать ему кору? И даже если у них и был такой обычай, то из-за генетического дрейфа с тех пор даже самый – пренастоящий потомок древних замку не подойдёт.
В общем, куда ни ткни, эти факты разбивают всю легенду о принце и дубе в пух и прах. Но дерево я всё же лизну.
Погружённая в свои мысли, я даже не заметила, как дошла до зоопарка. Он оказался действительно огромным. Высокой ограде конца-края не было видно, сквозь прутья проглядывались аллеи, скамеечки для посетителей и ещё какая-то растительность. Но вишенкой на торте, конечно же были здоровенные клетки, в которых сидели удивительные чудища! Ничего подобного я в своей жизни не видела!
Мне не терпелось поскорей зайти в парк и осмотреть каждое чудище с близкого расстояния.
Пытаясь обуздать своё желание ворваться туда прямо сейчас, я решила сначала позвонить Артурчику. Когда-то мы с ним обсуждали, на что потратим наши первые полные зарплаты. Он грезил сделать репортаж про зоопарк, а я мечтала снять в аренду яхту. Но Артур, словно почувствовав что-то, опередил меня и позвонил первый.
– Привет, дорогой!
Он невнятно промычал что-то в ответ, но какое мне дело? Мне нужно было похвастаться!
– Знаешь, кто арендует яхту в следующем месяце? Я!
– Ты сейчас где? Нам нужно встретиться, срочно! – прохрипел он.
– Я в зоопарке Мирбурга!
Но вместо ответа кристаллофон погас. Нет, я, конечно, знала, что Артур обзавидуется, но, чтобы разрывать связь? Это на него не похоже, хотя глубины мужской души – потёмки.
Отодвинув волнения в сторону, я вдохнула полной грудью специфический аромат зоопарка и повеселела. Охранник у входа мило мне улыбнулся и взял за билет всего три ривля.
День был чудесный, погода стояла солнечная, прохожие улыбались, работа была закончена, а я первый раз в таком красивом городе. Рука сама потянулась за флягой из рюкзака. Пришло время узнать, почему же отец платит такие деньги за бутылку.
Прогуливаясь по зоопарку, я увидела огромную гиену, с мощными лапами, приплюснутой мордой, острыми зубами и округлыми ушами. Животное припрыгало к забору и залилось громким хохотом. Я даже подпрыгнула на месте от испуга.
– М-да. С таким чудищем лучше шутить через решётку.
Я отхлебнула из фляги, чтобы успокоиться, и уже с более трезвым взглядом на гиену с большим удовольствием её сфотографировала.
Папин джин оказался универсальным средством.
Когда на меня нарычал лев, я тоже успокоила нервы джином. Побеседовав с попугаями, я глотнула за их здоровье. Поймав в объектив павлина, сидевшего на низенькой ветке липы, я наградила себя за фотомастерство премиальным глотком.
Спустя пару десятков вольеров и полсотни фотографий мой мир начал шататься, а голова тяжелеть. Это всё от напряжённой работы, сна в кабине и лёгкой перемены климата. Поэтому я решила, что нужно срочно найти такое место, куда моя мадам могла бы приземлиться.
Баланс… осцилл… пошатываясь, я сунула фотокамеру в рюкзак и начала искать скамейку. Но вдруг моему нисколечко непьяному взору открылся вольер с двумя совершенными существами. Я подошла к ним и прочитала надпись на табличке – “Пингвины”.
– О как! Пингвины, значит. Ик!
Я прижалась лицом к решётке и уставилась на них, а они на меня! Их глаза казались бездонными, завораживающими, они затягивали в себя мой разум.