Апокалипсис every day - страница 4

— Говорят, в России это был самый верный способ показать, что ты именно тот, за кого себя выдаёшь. Я прав, фрау Марта?

— Что-то я не совсем всё поняла…

— Всё очень просто. Наш банк участвовал в восточных инвестиционных проектах. В России. Но у нас есть сомнения, что выделенные средства расходуются по назначению. Поэтому правление решило послать в Россию своего представителя — с целью тайной ревизии. Но если я поеду открыто, под своим именем, мне покажут, как это говорят у русских, «потёмкинскую деревню». То есть, обманут. Нужен человек, который не вызовет подозрений самим фактом своего появления. Ваш муж, фрау Марта, это идеальная кандидатура. Даже если русская мафия и расправится с ним там, в своей России, это не страшно.

Фрау Марта положила руку на плечо мужа и сказала стальным голосом:

— Фридрих никуда не поедет!!

— Совершенно верно, фрау Марта. Фридрих останется здесь. Более того. Пользуясь нашим поразительным сходством, он останется жить в моём доме. Моя семья погибла… недавно…, поэтому подмену никто не обнаружит. А все подозрительные странности легко спишутся на моё психологическое состояние. Естественно, никто не будет мешать ему навещать вас. Оба моих автомобиля в вашем полном распоряжении.

Супруги переглянулись.

— Но, зачем же тогда…

— Всё очень просто, фрау Марта. В Россию поеду я. Но с документами вашего мужа. С полицией банк обо всем договорился. Если вы согласны, то мы немедленно едем в банк, где вашего мужа, — под его собственным именем, — принимают на работу на мелкую должность. И сразу же посылают в Россию. На ревизию наших вложений. Ценность сотрудника проверяется его успехами, не так ли? Ну вот. Я беру документы Фридриха и еду с ними в Россию. Фридрих берёт мои документы и временно переезжает в мой дом. Откуда регулярно ездит навещать вас. Кстати, дайте мне фото ваших детей.

— Зачем?

— Фотография семьи будет вложена в документы. Это для русских, вы понимаете? Если деньги похищаются на высоком уровне, они будут проверять, кто к ним приехал. Поэтому всё должно быть на высшем уровне достоверности. Право же, наша встреча — это просто подарок судьбы.

— И вы не боитесь, что…

Ганс улыбнулся.

— По завещанию дом отходит к сестре. Мои кредитные карточки? Фридрих вполне может пользоваться ими. На них не очень много денег… Все вещи моей погибшей семьи в вашем полном распоряжении. Я думаю, ваши девочки не откажутся от новых платьев?..

Здание банка, а особенно то уважение, с которым охрана пропустила «господина Мюллера» и его сопровождающих, явно произвели впечатление и на Фридриха, и, что особенно важно, на Марту. А окончательно их добил кабинет Ганса. Такое они могли видеть раньше разве что в кино.

… У Агаты Кристи есть небольшой рассказ о фирме, продающей впечатления. И там высказана весьма любопытная мысль: средним людям очень нравится переживать наяву то, о чём они читали в книгах и газетах, а в наши дни ещё и смотрели в кино, либо по телевизору…

Теперь Марта гордилась выпавшей ей ролью. Как же! Её семье выпала честь участвовать в исполнении решений, принятых на Самом Верху, то есть — в банке. Этом скромном правительстве современного мира. Причастность к Самому Верху настолько приподнимала этих людей в собственных глазах, что они просто чувствовали себя счастливыми от выпавшей на их долю участи. А толика денег и полнейшая безопасность лично фрау Марты и герра Фридриха делала их положение вообще кинематографически безоблачным.

Все необходимые формальности были улажены, личный секьюрити господина Гуго повёз господина Фридриха к месту его тайной службы, если точнее — в комфортабельный дом Ганса Мюллера, — на «мерседесе» представительского класса. Что сделало счастье Фридриха просто до неприличия полным. Марту отвезли домой секьюрити банка в рядовом БМВ. Но садилась в него не просто женщина, а Брунгильда, только что отпустившая своего Зигфрида в лавку мясника за мелко нарубленной печенью дракона для праздничного обеда…

Господин Гуго, привыкший за покером, а также за более ответственными финансовыми играми держать на лице маску полного спокойствия и несокрушимой уверенности в себе, подождал, когда закроются двойные двери его кабинета, и только тогда позволил себе тяжко вздохнуть и покачать головой.