Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - страница 12

Ну, допустим, я ему покажу свой портмоне, в точь-в-точь похожий под описание его портмоне, то не впадёт ли шкет в другого рода ошибку, посчитав мой портмоне за свой. Я, конечно, не соглашусь с ним, но тогда он вполне резонно потребует от меня доказательств, что это мой портмоне. – Если это твой портмоне, как ты это утверждаешь, то ты безусловно знаешь его содержимое, вплоть до копейки. – Глядя на меня и одновременно на мой портмоне, заявит этот шкет. Ну а я, хоть, и дисциплинирован, и аккуратен в финансовых делах, но не столь скрупулёзен в расчётах и вполне могу ошибиться на мелочь. И я ему говорю. – Это, несомненно, так. Правда, я не исключаю погрешность своего подсчёта на некоторую мелочь.

– Ну, понятно, пошли в ход отговорки. – Примерно с таким посылом на меня посмотрит шкет и, дабы подчеркнуть этот скептицизм на мой счёт, кивнув в мою сторону головой (он этим кивком обращался к Анюте), громко хмыкнет. На что я немедленно вскипел и готов был уже предъявить свои обоснованные претензии к шкету, за такое его непочтительное поведение по отношению к Анюте и ко мне, – что это ещё за намёки? – но он опередил меня, сделав важное заявление.

– А вот я не такой расточительный человек и более бережливо отношусь к тому, что имею. И я сплошь до последней копейки знаю, сколько у меня лежит в кошельке. – Заявляет шкет. И как по мне, то это его заявление крайне спорно, раз он, по его же утверждению, потерял свой кошелёк. А это указывает на то, что он совсем не бережливый человек. Но мне неуспевается подловить его на этом несоответствии, а всё потому, что он в целях установления истины, предлагает проверить содержимое моего портмоне. И кто из нас значит, будет более точен в указании содержимого портмоне, то тот и есть настоящий хозяин портмоне.

И мне, честно сказать, эта идея шкета по выявлению хозяина моего же портмоне, сразу показалась деструктивной, и меня сразу что-то напрягло в этом его предложении. Но такой уж я человек, что ради выявления истины и тем более справедливости, готов на всякую оплошность и неразумность, как потом это выявляется.

– Идёт. – Говорю я ему, и мы в знак заключения этого договора-пари, жмём руки. Ну а дальше, как выясняется, без вариантов – шкет оказывается хозяином моего портмоне, раз он до копейки знает его содержимое. И мне остаётся шмыгать носом и вытирать рукавом текущие по щекам слёзы, глядя вслед удаляющемуся шкету, ведущему под ручку Анюту.

– Вот и не знала я, какой вы, Порфирий Петрович, дурак. – Как только мой портмоне перекочует в руки шкета, Анюта презрительно окинет меня взглядом, и вынесет мне приговор. – И хорошо, что это всё вовремя раскрылось, и вы не успели воспользоваться моими романтическими предубеждениями насчёт вас. И позволь я вам по своей наивности зайти чуть дальше дозволенного людям в дружеских отношениях, то я даже не знаю, как бы я вас тогда назвала. – На этом месте Анюта принципиально порывает все связующие нас нити: она вырывает свою руку из моей, и, повернувшись ко мне лицом, вся такая нервная, говорит. – Надеюсь, вы не полный дурак и понимаете, что на этом наше знакомство закончено и прошу вычеркнуть моё имя из контактов вашего телефона.

Ну а я, явно находясь не в себе и растерянности от такого поворота событий, веду себя как последний дурак. – Вот значит как! – Возмущаюсь я. – Без моего портмоне я вам неинтересен и скучен. Что ж, я не удивлён. Я ещё в кафе заметил, как вы расточительны и беспощадны к чужому благосостоянию. Так что я вас не задерживаю, и можете катиться на все четыре стороны, презираемая мной, Анюта Ивановна. – На что Анюта бледнеет в лице и охрипшим голосом говорит. – Вот не ожидала, что вы такой придирчивый и мелочный человек. И знаете что! – многозначительно заявляет она, покосившись взглядом на шкета. – Я покачусь, как вы мне советуете. И не одна покачусь по наклонной, а с этим шкетом. – И на этих словах Анюта к моему изумлению подзывает к себе шкета. – Эй, как там тебя. Возьмёшь меня на поруки?

А шкет только рад быть полезным в таком, сулящем ему столько всего деле. – Я, – говорит он, – к вашим услугам. – И подставляет руку. А Анюта берёт её, после чего бросает на меня презрительный взгляд и, фыркнув в мою сторону, выдвигается со шкетом в глубину этого проулка. Ну а чтобы я окончательно был уничтожен, она громким голосом вздыхает. – Как давно я не целовалась. – И она добивается своей цели, я пал на колени и, глядя им вслед, в отчаянии и кричу: