Апокалипсис завтра - страница 8

— Дэни, — выдохнул он, прежде чем впился в ее губы требовательным поцелуем.

Ее тут же опалило волной жара. Руперт отлично целовался, а от силы напора Дэни сперва даже растерялась. Сейчас перед ней был совершенно ничего не соображающий Руп, полностью подчиненный волне силы, которую выплеснул ее дар. Чертова волна и все эти способности. Дэни разрывалась, ощущая невообразимую радость наравне с отвращением к самой себе.

«До чего ты дошла, Дэни? Заставляешь парней к себе прикасаться?»

Одной рукой Руп обвил талию Дэни, а другой обхватил ее затылок, крепче прижав к себе. Дэни с удовольствием отвечала, наслаждаясь силой его крепкого тела. Руперт определенно стал куда старше и нарастил мускулы. Она сама не поняла, как оказалась сидящей на коленях Рупа, но ей нравилось быть к нему так близко. Ставшая такой чувствительной грудь терлась о ткань кофты, прося поскорее избавить ее от таких мучений. Ладонь Руперта пробралась под ткань, и пальцы прошлись по обнаженной коже спины. Совсем легкие касания, но Дэни будто сорвало крышу, и она руками обхватила его плечи, ногтями впиваясь в мягкую плоть. Руп тихо заурчал и оторвался от ее губ, поцелуями проложив дорожку по ее скуле, а потом лизнул кожу на шее.

— Руп, — судорожно выдохнула Дэни, а он тем временем стал покусывать ее шею, зубами чуть царапая кожу. Клыки во рту стали удлиняться, желая вонзиться в пульсирующую жилку на шее парня. Кровь так и манила Дэни, будто специально для нее бегая по его венам. Сердце Руперта билось быстро, задавая такой манящий ритм. Дэни почувствовала, как в бедро упирается кое-что твердое, и облизнулась, чуть потершись о восставшую плоть через джинсы.

Ладонь парня сместилась, и большим пальцем он очертил круг вокруг ее пупка, а потом стал спускаться ниже, на секунду замешкавшись, прежде чем нашел пуговицу на джинсах Дэни и расстегнул ее. Молния сдалась следующей, не устояв под его пальцами. Он погладил нежную кожу через трусики, а Дэни вплотную приблизилась к его шее, клыки молили испить свежую кровь, буквально взывали к ней, подобно мифическим сиренам, сбивавшим с курса тысячи кораблей. Этот зов был внутри нее. Она сама была сиреной, ее дар опутывал Руперта, был вокруг нее, умолял послушаться ее зова.

Дэни чуть прикусила его кожу, не впиваясь, но предупреждая о том, что случится совсем скоро.

Палец Рупа погрузился внутрь ее уже готового жаждущего лона, и Дэни застонала. Как давно она не целовалась и не давала никому касаться себя? Кажется, все это был так давно…

Давно…

Дэни резко выпрямилась, отстраняясь от Руперта, голова ударилась о крышу салона, но это пошло вампирше только на пользу. Глаза широко распахнулись, с ужасом взирая на то, что она сотворила. Руп опять потянулся к ее губам, но Дэни отвернулась, а потом быстро слезла с колен парня, приводя себя в порядок и вновь вцепляясь в рюкзак, будто он был спасательным якорем, не позволявшим ей вновь забраться на Рупа.

«Я опасна для окружающих», — констатировала девушка, когда Руп нежно убрал волосы с ее шеи и прижался к ней губами. Чертов дар, все еще действовал. Или она просто сошла с ума, раз и сама рада пользоваться тем, что лишает людей разума.

— Нет, я не сделаю с тобой этого, — прошептала она. — Не сделаю этого с нами. Руп, если сможешь, прости меня, — Дэни повернула голову, нежно прижавшись к его губам, а потом отстранилась, игнорируя протесты парня. Руками она обхватила его голову, заставляя посмотреть ей в глаза. — На счет три ты забудешь все, что произошло за последние десять минут. Ты просто едешь по дороге, желая поскорее оказаться дома, а я уснула пару минут назад. Итак, раз, — Дэни отпустила Рупа и поудобнее устроилась на сиденье, закрыв глаза, — два… — она вздохнула, стараясь успокоить дыхание, — три.

Дэни чувствовала, как сглотнул Руперт, очевидно приходя в себя. Она понятия не имела, что он сейчас чувствовал, но надеялась, что произошедшее никогда не станет ему известно.

Старый Скъел не жаловал всяческих «электрических новинок» и по этому даже друзей заставлял отключать телефоны и класть в небольшую пластиковую коробку у входа. Он часто слушал свой древний патефон, сидя вечерами у камина и попивая какую-то травяную настойку на спирте с клюквой. Грел свои старые ноги в высоких шерстяных носках, вытянув их к самому огню. Вообще Скъел был мало похож на священника: уж слишком ворчлив, много сквернословил и не брезговал крепкими напитками. Впрочем, это не мешало ему верить и проповедовать в своем небольшом приходе в такой глуши, как Нуоргам.