Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - страница 8

3 апреля 525 г., повествует архимандрит Арсений, собрал епископ Тимофей в Александрии, в церкви св. апостола Марка, «всех православных и множество монахов из пустыни Ливийской, совершил всенощное бдение, в том числе литию; и на следующий день, по окончании литургии, послал к царю эфиопов святую просфору в серебряном сосуде через пресвитера, и настоятельно побуждал его собрать войско против нечестивца и поразить его огнем и мечом» (20)

Когда негус Абиссинии ознакомился с посланиями, доставленными ему из Византии, то незамедлительно, по словам Ибн Хишама и архимандрита Арсения, стал готовиться к походу. Собрал 70 судов и «войско великое, числом до 70 тыс. человек». Пятнадцать тысяч воинов «направил в Йемен сухим путем», чтобы, «когда подошли корабли его с запада, эти эфиопы неожиданно появились с востока». Известно, что передвигались они вдоль африканского побережья Красного моря; и планировали, достигнув мыса Гвардафуй (оконечность Сомали), перебраться оттуда, используя надутые воздухом кожаные мешки, через цепь мелких островов у Баб-эль-Мандебского пролива в Йемен. Однако исполнить задуманное не смогли — «полегли в пути от безводья».

Перед выходом эскадры в море «царь эфиопов, — как следует из сочинения архимандрита Арсения, — помолился в главном храме Аксума, а потом пешком, в простой одежде, сходил к старцу- затворнику Панталеону», дабы получить его благословение. Прибыл он в Абиссинию из «пределов византийских» (первые христианские миссионеры появились в Аксуме еще в IV в.). Находился «в затворе, в столпе»: «45 лет стоял в малой башне, шириной в 2 локтя и высотой в 5 локтей», с небольшим отверстием в основании башни, через которое общался с посетителями; для «отдохновения имел камень». Выслушав царя и приняв от него «семь благовонных курений», старец- затворник дал благословение на поход.

В самой узкой части Баб-эль-Мандебского пролива, через который намеревалась пройти эскадра негуса, между островом Перим и побережьем Йемена, Зу Нувас устроил ловушку: «поставил металлическую цепь с 50-ю кольцами, с бревном в каждом из них». Задумка с цепью сработала: «10 кораблей невредимо достигли берегов химйаритских», рассказывает архимандрит Арсений, а вот «60 других, на одном из которых и царь находился», напоровшись на цепь, «волнами и силою ветров отброшены были назад». На берегу эфиопов поджидал Зу Нувас с отрядом всадников.

Поскольку стояли они с утра до ночи под солнцем, покрытые латами, а лошади их — по колено в воде, то «измотались вконец» Тогда-то «сын дьявола», как его называет архиепископ Арсений, велел устроить на верблюдах сооружения из плотно сплетенных пальмовых листьев, «прикрывавших воинов сверху и с боков», от солнца и стрел. Передвигаясь вдоль побережья, они исключали возможность неожиданной высадки противника; более того, делали ее для абиссинцев небезопасной, сопряженной с большими потерями.

Зу Нувас со своим отрядом располагался на побережье, напротив самой большой группы эфиопских кораблей, полагая, что именно на одном из них и находится негус. На самом же деле царь эфиопов под покровом ночи перебрался на лодке в то место, где, в трех днях пути от Зу Нуваса, стояли десять других его кораблей. Там-то и произошла первая схватка. Разбив йеменцев, негус двинулся в Зафар, и взял этот древний город, «вместе с женами Зу Нуваса» и «богатствами великими». Помог, как водится, случай. Дорогу абиссинцам показали «сродник царский и евнух». Охотясь на побережье, в том месте, где высадились эфиопы, они попали к ним в плен, и, чтобы сохранить жизнь, «открыли дорогу» на Зафар.

Воины-эфиопы, находившиеся на судах, стоявших напротив лагеря Зу Нуваса, «терпели голод и жажду». Более «пятисот человек погибли и были брошены в море». Тогда остальные решили действовать. «Связав корабли, скрепив их друг с другом мачтами», «пошли тараном к берегу». К тому времени туда подоспел из Зафара и отряд негуса. И «сошлись абиссинцы в схватке жестокой» с поджидавшей их армией Зу Нуваса. Победителями из той «сечи кровавой», сообщает Ибн Хишам, вышли абиссинцы (сентябрь 525 г.). «Видя поражение свое неминуемое и неизбежность пленения, направил Зу Нувас коня в море». «Продвигаясь на нем по мелководью, достиг пучины моря», и «скрылся под волнами», найдя на дне морском «пристанище свое последнее». Священник Андрей Светлаков, ссылаясь на исламского историка ат-Табари (839–923), автора знаменитой «Истории пророков и царей», и выдающегося исламского богослова ан-Новави (1234–1278), приводит следующее, слышанное ими от йеменцев, предание о гибели Зу Нуваса. Видя, что все потеряно, что войско разбито и город Зафар пал, а царица его и сокровища оказались в руках врагов, «бросился Зу Нувас со своим конем со скалы в море и потонул в нем» (21).