Аргентинские сказки - страница 26

— Ой, что я наделала! — только и успела крикнуть бедная лягушка.

Проехалось по ней колесо, раздавило насмерть, а телега, подумаешь дело, даже и не качнулась.

Встретились однажды на дороге лягушка со страусом. Страус ни во что лягушку не ставил, в ее сторону не глядел, даже не здоровался с ней, а не то, чтобы завести разговор. И на этот раз — голову кверху, чуть не наступил на нее. Лягушка как закричит:

— Эй ты, страус, чего идешь не смотришь. Где тебя воспитывали?!

— Прости, милая, не заметил — грешен, — сказал страус, а про себя очень удивился. — Ты такая крохотулька, мне в три погибели согнуться надо, чтоб тебя увидеть. А я вон какой высокий и смотрю всегда вверх, а не вниз.

— Да, я и вправду маленькая, — отвечает лягушка. — А все равно вперед тебя увижу первый луч солнца.

— Такого быть не может, милая.

— Давай поспорим.

— Давай. Прямо завтра пойдем и проверим, кто из нас на рассвете первым увидит луч солнца.

— Ладно, будь по-твоему, — говорит лягушка. — И каждый где захочет, там и встанет.

Уговорились они, на что спорят, и распрощались. На другой день еще затемно, при звездах снова повстречались. Страус сказал, что он хочет стоять на пригорке.

— Я согласна, — говорит лягушка. — Раз хочешь встать повыше — вставай.

Страус поднялся на пригорок и уставился на восток, откуда солнце выглядывает.

А лягушка стоит в низочке и смотрит на запад, на вершины гор.

Так они и стояли, пока не посветлело. Страус молчит, а лягушка вдруг подпрыгнула и давай кричать:

— Посмотри-ка — солнце, вот оно! Я первая увидела, я первая. Ты проиграл!

Посмотрел страус на восток — чуть светлеть начинает, посмотрел на запад — вершины гор солнцем облиты. Вот так лягушка победила страуса, выиграла спор.

В одном птичьем королевстве правил злой король, и по закону мог он съесть любую безвинную птичку. Как только засвистит король тягуче, так все птички прилетают и вьются вокруг него, бедные, а он выберет себе, какую хочет, и съест. Вот какая у него была власть.

Жила в этих местах сова, и у нее подрастали совята. Дошел до нее слух, что где-то поблизости остановился птичий король и над всеми своевольничает. Напугалась сова, не знает, как ей уберечь своих деток от злодея. Решила свести с ним знакомство и подружиться.

Так она и сделала. Завела с ним разговор, набилась к нему в друзья и попросила стать крестным отцом ее деток. Уговорила злого короля.

Ну а потом стала просить:

— Послушай, кум, не съешь моих деток, когда я за кормом летаю, ладно!

— Ладно, кума. Только я твоих совят в глаза не видел, какие они из себя?

— Послушай, кум, как увидишь моих деток, сразу поймешь — они самые красивые из всех.

И вот однажды птичий король крепко проголодался и начал созывать птиц к себе. Сперва прилетели маленькие птички и стали виться вокруг злодея. Боятся, бедные, крылышки так и трепещут. Только король собрался схватить птицу, как вспомнил о просьбе своей кумы. Стал присматриваться-приглядываться — где тут самые красивые? Не знает, что и думать. Решил тогда съесть сперва самых некрасивых, чтобы не промахнуться. Вот тут и увидел птенцов — глаза выпученные, клювик крючком, перья блеклые, взъерошенные. Подумал, подумал король и съел их.

Прилетела сова и видит — птичий король разгуливает, ну и поняла, какая у нее беда приключилась. Заплакала с горя и говорит своему куму:

— Что ты наделал, бессовестный? Я ж молила тебя не есть моих деток! Я ж говорила тебе, что они у меня краше всех.

— Говорила, кума, не отказываюсь. Только я-то съел самых некрасивых, какие были. Вот незадача!

А кто не знает, что для матери ее дети краше всех. Вот сова и сбила с толку своего кума. С тех пор, если какая мать слишком расхваливает своих детей, люди говорят — небось, красивые, как совята у совы.

В те времена, когда звери умели разговаривать, был у птиц такой обычай: они собирались раз в год, выбирали того, кто лучше всех летает, и давали ему награду.

И вот однажды в назначенный день собрались все птицы, какие есть, чтобы посмотреть, кто как летает, и выбрать победителя. Даже судью главного назначили — за ним последнее слово.