Аргентинские сказки - страница 46

А принцесса тем временем взяла свой волшебный теодолит и давай всю землю из края в край осматривать. Нет юноши! Заглянула в глубины морские. И там его нет! Обыскала выси небесные. Не нашла! И уж совсем отчаялась, ума не приложит, куда он подевался.

Вот подошел к концу уговоренный срок, вышел юноша из туннеля и предстал перед королем и принцессой. А король-то тихонько дочери и шепчет:

— Давай его обманем! Скажи, будто сумела его отыскать.

Принцесса послушалась отца и говорит:

— И на этот раз не удалось тебе меня провести!

— Раз так, укажи, где я прятался! — отвечает юноша.

— Прятался ты в глубинах морских.

— Нет, принцесса, был я здесь, близехонько, прямо у тебя под ногами, да тебе эта загадка не по зубам оказалась!

— А как ты это докажешь?

Показал им юноша туннель, и уж больше королю с принцессой возразить было нечего. Да король не сдался:

— Не может моя дочь за бедняка без роду и племени замуж идти!

Тут явился перед королем Царь-лис и давай его упрекать:

— Разве король своему слову не господин? Разве гость ваш испытания не выдержал и принцессу не перехитрил?

Разгневался король:

— А ты кто таков? Знай свое место, если жизнь тебе дорога!

Обиделся лис:

— Я такой же король, как и вы, только правлю я в лисьем царстве. И слово свое сдержать сумею: не отдадите дочь за юношу замуж, не простоит ваш дворец и часу!

Созвал Царь-лис весь свой народ и приказал рыть под дворцом подземные ходы и подкопы, чтобы рухнул он наземь.

Принялись лисы за дело. Видит король — дело худо, и согласился отдать дочь за бедняка. Сыграли они свадьбу, устроили пир на весь мир. И я там был, а сколько дней веселился — уж и не помню, потом вернулся в свой родной Чубут.

Жили-были муж и жена. Муж часто отправлялся на заработки в чужие края, а жена оставалась дома одна. Слыла она хорошей хозяйкой и вела себя так, что не в чем было злым языкам ее упрекнуть. Только вот детей Бог все никак им не посылал.

Пришла однажды к этой сеньоре в гости женщина из той же деревни и принесла в подарок два апельсина, да таких красивых, каких никому до того видеть не приходилось.

Вот ушла гостья, а сеньора решила было сберечь оба апельсина до возвращения мужа, да не удержалась, взяла один апельсин — тот, что ей должен был достаться, и съела. А второй спрятала на дно сундука.

А случилось так, что не успела сеньора проглотить последнюю дольку, как показалось ей, будто она враз больной сделалась. День проходит, второй, третий, а она все никак понять не может, в чем причина ее недуга. Тут начал у нее живот раздуваться, словно там ребенок растет, и через положенный срок родился у сеньоры мальчик. Да такой красивый, что глаз не оторвать! Был он весь золотой и сверкал ярче солнца, и дала ему мать имя Бильбао.

Только сеньора очень боялась, что вот вернется муж домой и подумает о ней дурное, и не знала, как ей поступить. Наконец решила найти в дальней деревне какую-нибудь женщину и отдать ей сына — чтоб она его выкормила и вырастила. Как решила, так и сделала. Отыскала подходящую кормилицу, отнесла к ней младенца и велела беречь его как зеницу ока.

Вот стал мальчик у той женщины жить, и рос он не по дням, а по часам, ведь был он не простым ребенком, а чудом Божиим.

А неподалеку от тех мест, где золотой мальчик воспитывался, жил король, и была у него дочка, славилась принцесса своей красотой. Отец в ней души не чаял, во всем ей потакал и исполнял все ее желания.

Королевская дочка любила гулять по берегу моря и в один прекрасный день увидала там золотого юношу. Влюбилась в него принцесса без памяти и стала еще чаще к морю ходить, чтоб только на него хоть одним глазком взглянуть. А Бильбао тоже ее полюбил.

Вот однажды гулял золотой юноша по берегу моря, и явился туда черный-пречерный негр. Стал он юношу уговаривать в карты сесть поиграть. А на кон-то они решили поставить каждый свою кожу. Выиграл юноша, и пришлось негру снять с себя кожу и ему отдать.

Надел Бильбао эту кожу поверх своей золотой и сделался совсем черным.

Пришла девушка к морю, смотрит, а у юноши кожа-то вся почернела. Очень она удивилась, но не разлюбила его даже в таком обличье.