Архетипическое исследование сновидений - страница 21

стр.

В: Водолазы?!

С: Водолазы? В детстве это воспринималась мной как интересная работа. Я хотел наверно стать водолазом, потому что солидно выглядишь, круто, костюм как у инопланетянина, какая-то таинственная деятельность под водой, в подводном мире. Соответственно подводный мир — это мир подсознания, мир глубоких чувств. И человек, который там находится, что-то познает из того, что нам, обычным людям, не известно. Сначала я испугался, решил, что это какие-то распухшие трупы. Сначала было чувство отвращения. Вспоминаются случаи из жизни, когда я сталкивался на улице или еще где с умершими людьми, которых еще не успели отвезти в морг. Тема смерти на улице, трупов в морге, вызывает очень неприятное ощущение.

С другой стороны, вспоминается другая история. Достаточно долго у меня были страхи смерти. Лет двадцать мне было. Я специально, что бы преодолеть пошел в крематорий, посмотреть как это происходит. С начала это было жутковато, вся эта атмосфера…, покойник. Я пристроился к процессии, хоронили какого-то крупного деятеля. Прошел мимо его, посмотрел на его труп и потом проникся атмосферой некоей возвышенности, драматизма. Потом долго гулял уже в спокойных чувствах по этому крематорию, смотрел на колумбарий, ячейки для урн, смотрел с какой-то философской стороны. Это был первый опыт в двадцать лет прикосновения к теме смерти. Начинался он паническим страхом, а заканчивался атмосферой торжественности, возвышенности. Вот еще что вспомнилось.

В последнем крике: «Яду мне, яду!» — есть тоже, что-то шутовское, ироническое. Это сленг так называемых «падонков», которые обретаются в Интернете, типа: «Автор жжот, дайте мне яду!». Это иронический, ерничающий прикол. Фраза «яду мне, яду!», означает отношение к тексту, что там такая херня, что легче отравиться, чем читать ее. Или автору яду дайте.

В: А во сне к чему такое отношение?

С: А у меня такое ощущение, что меня никто не принуждал участвовать в этой казни, и я воскликнул: «Яду мне, яду» от комизма этой дурацкой ситуации. Какая, мол, херня — все это действо. Это эмоциональное восклицание, что происходит какая-то дурь с этими плакатами, с этими водолазами, неглубокой водой. Нонсенс! Грань драмы и комичности, которая в конце концов оказывается лажей. Примерно так.

В: Кажется режиссер сна знал, что ты разгадаешь лажу!

С: Режиссер? Я думаю да, потому что символы такие гротесковые!

В: Как ты думаешь, а в чем замысел режиссера?

С: Сейчас, проговорив все это, я думаю, что замысел режиссера — показать мне определенную лажу в моей жизни. Лажу в моем отношении к жизни и к смерти, в том числе. В моей излишней ипохондричности и каких-то страхах несущественных. Т. е. это саркастическая ирония над какими-то глупостями в моей жизни. «Ну давай, скажи проповедь, пошли всех на х…й, или произнеси цитату на злобу дня, пожалуйста! Хочешь, чтоб тебя казнили на виду, пожалуйста! Но это все так комично и глупо!» Чем-то напоминает раскаяние Гарри Галера из «Степного волка», который увидел сколько он за свою жизнь наделал никому не нужных гадостей. И обо мне, прожил сорок лет, сделал какие-то дела, а по сути это какая-то лажа все! От этого в мире ничего не прибудет, не убудет. Т. е. вместо того, чтобы жить и проживать эту жизнь, я в основном позировал, позировал трагичностью, комичностью, шутовством, драматичностью, смесью этого коктейля, а жизнь сама текла мимо получается. Эта лажа и предстала, наверное, во сне.

В: А у тебя есть образ этого режиссера, понимание кто он, что он?

С: Знаешь, ты спросил, и мне сразу пришел в голову Воланд. Каким его Басилашвили в «Мастере и Маргарите» играл. Сразу перед глазами предстал. Не иначе, он показывает такую дурость людям, дурость из собственной жизни.

В: У меня тоже картинка появилась, что пока идет твое действие из сна, в стороне некая фигура стоит и наблюдает.

С: Угу.

В: С ним можно пообщаться?

С: Попробуем… Ну, он говорит, что я все правильно понял, проговаривая. Зачет.

В: Это действительно Воланд?

С: Это не Воланд, это скорее архетип Джокерского типа, на гране миров. Может быть сам Джокер или кто-нибудь из пограничных архетипов.