Архимаг - страница 11
Следом за уродами в зал заседаний вползло существо, похожее на нагу, с телом змеи и обнаженным торсом прекрасной женщины, однако в каждой из шести рук «женщина» сжимала по топору или мечу весьма грозного вида.
Все верховные матери вздрогнули, некоторые даже вскочили на ноги, другие начали колдовать – все, за исключением самой Верховной Матери, Сос’Умпту и, разумеется, этой никчемной марионетки, Дартиир До’Урден.
Мез’Баррис быстро успокоилась, как следует разглядев демонов; это были два глабрезу, а в женщине она распознала марилит или айшапру – эти два вида могущественных демонов слишком сильно походили друг на друга, так что она не могла быть уверена.
– Они пришли сюда с благословения Ллос, – объяснила Сос’Умпту.
– Прошу прощения за вторжение, – заговорила демоница, и по ее голосу Мез’Баррис поняла, что перед нею действительно Марилит – самая крупная среди своих сородичей.
Затем Мез’Баррис вспомнила, что подобная внешность действительно была характерна для Марилит: ее левая грудь значительно превосходила размерами правую по каким-то символическим соображениям, недоступным пониманию дроу. Такие могущественные демоны при желании могли легко исправить любой физический недостаток. Мез’Баррис также поняла по тону и взгляду демоницы, что злобное и опасное существо не нуждалось в прощении и едва ли понимало смысл этого слова.
– Я услышала о заседании вашего Совета и захотела узнать, сколько моих старых знакомых осталось среди правящих верховных матерей, – продолжала Марилит. – Прошло больше ста лет… срок короткий, без сомнения, но мне совершенно нет дела до дроу, так что воспоминания о вас быстро испарились у меня из головы.
За дверями, в коридоре, разнеслось эхо какого-то скрипа, подобного чириканью гигантских птиц. В зал вошли новые странные существа, наполовину люди, наполовину стервятники – вроки, как их называли. Они имели угрожающий вид и ростом не уступали десятифутовым глабрезу. Их сопровождали двое взволнованных дроу часовых, чей ужас был вполне понятен.
– Но все равно приятно вернуться сюда, – заметила Марилит.
Она развернулась, описав огромную дугу, и уползла прочь, а гиганты глабрезу последовали за ней.
Когда дверь закрылась, верховные матери услышали крик темного эльфа, полный ужаса и страдания, и все поняли, что теперь среди стражей священного зала заседаний Правящего Совета стало одним воином меньше.
Что поделаешь, демоны – они и есть демоны.
Часть первая
Вкус мести
Я никогда с такой четкостью не осознавал того факта, что мне не дано постичь того, чего я не знаю.
Я был совершенно ошеломлен, когда мое тело внезапно воспарило над землей на поле боя, посреди армии дворфов. Когда лучи света хлынули из кончиков моих пальцев, из ног, из груди, из глаз, я ни о чем не думал – я стал всего лишь пассивным проводником магии. И я был не менее остальных поражен видом лучей, которые устремились к небу и разогнали тучи, клубившиеся наверху и не пропускавшие на Серебристые Болота солнечный свет.
Когда неожиданная левитация закончилась, я рухнул на землю, друзья мои окружили меня, и я увидел на их лицах слезы радости. Дворфы и люди, хафлинги и эльфы – все, как один, упали на колени и вознесли молитвы Миликки, благодаря ее за то, что она прогнала тьму, окутывавшую Серебристые Болота, их дом, их страну.
Но дольше всех плакала от радости Кэтти-бри, Избранная Миликки, которая вернулась ко мне с благословения богини. Теперь, судя по всему, она нашла какое-то объяснение испытаниям, обрушившимся на нее и других моих друзей после возвращения в мир живых.
Кэтти-бри часто высказывала мнение, что ее поединок с Далией в пещере Предвечного в Гаунтлгриме был всего лишь сражением марионеток Миликки и Ллос, но, разумеется, она не могла быть в этом уверена. Однако после того как мое тело было столь драматическим образом использовано для победы над тьмой, Сумерками Паучьей Королевы, сомнений больше не оставалось. Кэтти-бри поверила в божественное вмешательство. Поверили все.
Тем не менее, несмотря на это, я по-прежнему не знаю, что произошло.
Меня это не убедило!
Я был орудием Миликки, так они говорят, и такой вывод напрашивается сам собой, потому что я не владею магией и уж точно не знаком с двеомером, который возник из моей смертной оболочки. Наверняка мной воспользовалась какая-то чужая сила, нечто инородное. Естественно, логично было бы приписать произошедшее воле Миликки.