Архитектор Сталина: документальная повесть - страница 17

«Сейчас стоит недалеко от Кунцева мрачный пустой дом, где отец жил последние двадцать лет, после смерти мамы.

…Дом построил в 1934 году архитектор Мирон Иванович Мержанов, построивший для отца еще несколько дач на юге. Первоначально дом был сделан очень славно — современная, легкая одноэтажная дача, распластанная среди сада, леса, цветов. Наверху, во всю крышу, был огромный солярий — там мне так нравилось гулять и бегать.

…Второй этаж был пристроен в 1948 году. Позже, в 1949-м, там, в большом зале, был огромный прием в честь китайской делегации. Это был единственный раз, когда второй этаж был использован. Потом он стоял без дела.

Отец жил всегда внизу, и, по существу, в одной комнате. Она служила ему всем. На диване он спал (ему стелили там постель), на столике возле стояли телефоны, необходимые для работы; большой обеденный стол был завален бумагами, газетами, книгами. Здесь же, на краешке, ему накрывали поесть, если никого не было больше. (…) В комнате лежал большой мягкий ковер и был камин — единственные атрибуты роскоши и комфорта, которые отец признавал и любил. Все прочие комнаты, некогда спланированные Мержановым в качестве кабинета, спальни, столовой, были преобразованы по такому же плану, как и эта. Иногда отец перемещался в какую-либо из этих комнат и переносил туда свой привычный быт.

…Когда-то Мержанов сделал в доме и детские комнаты. Позже их соединили в одну комнату, безликую, как все остальные, с диваном, столом, ковром на полу. Бывшая спальня сделалась просто проходной комнатой. Там стоял шкаф с одеждой. Там же был и книжный шкаф, туда же поставили и рояль, так как в большом зале он „мешал“ отцу. Когда появился этот рояль в доме и для чего — я не знаю».

Для чего был нужен Сталину рояль, можно догадаться. По словам знаменитого певца Большого театра Ивана Петрова, Сталин не был равнодушен к музыке, «часто посещал оперу, которую так любил и понимал». Находил даже время, чтобы присутствовать на репетициях оркестра. Были у него среди музыкантов и певцов любимые исполнители. Наверное, он рассчитывал приглашать их к себе на дачу и для них держал рояль.

Дочь же его отмечает еще: «Что было приятно в этом доме, это его чудесные террасы со всех сторон и чудный сад. С весны до осени отец проводил дни на этих террасах. Одна была застеклена со всех сторон, две — открытые, с крышей и без крыши. Особенно он любил в последние годы маленькую западную терраску, где видны были последние лучи заходящего солнца. (…) Отец любил этот дом, он был в его вкусе, он был ему удобен. Быть может, его душа, не найдя себе нигде места, захотела бы укрыться под его крышей, — это можно себе представить. Это было бы для нее истинным обиталищем…».

А вот что рассказал о Ближней даче Сергей Борисович Мержанов, исследовавший ее комплекс:

«Через помощников Сталин поручил Мержанову разработать проект дачи, которую он видел альтернативой официальному Кремлю. Сталин хотел, чтобы дача давала возможность отдыха и работы, чтобы официальное и интимное сочетались в одном месте. Забегая вперед, хочу отметить, что Сталину и архитектору это удалось.

Дача состоит из нескольких строений. Вспомогательные — расположены по периметру заросшего лесом участка и из центра его почти не видны. Примерно в центре находится главный дом, состоящий из двух частей, соединенных крытым переходом, — основной и подсобной. В подсобной — размещается пищеблок, отдаленный от основной части метров на пятьдесят: Сталин не терпел запаха кухни. Западный фасад дачи принадлежит знаменитому конференц-залу, где вождь, не утруждая себя поездкой в Кремль, проводил деловые встречи с членами политбюро, правительства и необходимыми ему людьми. Главный вход дачи расположен с восточной стороны паркового фасада. На восток обращены окна жилых комнат Сталина и его родственников. Я обратил внимание на то, что здание стало двухэтажным, тогда как Мирон Иванович спроектировал и построил его одноэтажным. У местных историков выяснил, что второй этаж возведен после 1943 года. Я невольно проникся уважением к тому архитектору, который так гармонично надстроил второй этаж. Потом подумал, что спроектировать надстройку мог и сам мой дед еще до ареста. Такая мысль возникла потому, что в практике архитектуры гармония пристроек встречается чрезвычайно редко. Здание окрашено в темно-зеленый цвет и как бы растворяется в окружающей зелени. Это, наверное, сделано в целях безопасности. Действительно, когда подъезжаешь к даче, она предстает перед тобой совершенно неожиданно.