Архмаг освобождённый - страница 50

Это казалось логичным, поэтому я согласно кивнул.

— Есть два фактора, которые важны в создании уз. Один — человек, который связывается узами… в частности — насколько его разум устойчив к пребыванию в контакте с чем-то настолько чуждым и иным, как сама земля. Второй фактор связан с архимагом, и тем, насколько большую часть земли он или она пытается связать с субъектом. Чем больше эта часть, тем мощнее будет таргос чэрэк, и тем быстрее он будет деградировать. Архимаг может связать в сумме лишь ту часть земли, с которой он сам можем работать, не потеряв себя, поэто…

Я перебил:

— Подожди, что значит «деградировать»?

Мойра окинула меня раздражённым взглядом:

— До этой части я ещё не дошла, но это уместный вопрос. Человеческие существа не созданы для того, чтобы постоянно находиться в контакте с землёй — вместе с получаемой ими силой они также начинают становиться всё больше похожими на саму землю. Эффект похож на тот, который бывает, когда архимаг заходит слишком далеко, с той лишь разницей, что таргос чэрэк практически неспособны управлять этим процессом. Они не могут самостоятельно разорвать узы, или уменьшить количество силы земли, с который они связаны. В конце концов они сами станут существами из камня и земли, или почти станут. Они превратятся в големов — мыслящих, разумных существ из камня, обладающих минимальными волей и самосознанием. После этого никто почти ничего не может сделать, чтобы их восстановить.

— Как Магнус, — сказал я, вспомнив голема из дома отца в Албамарле.

— Что?! — ошарашенно сказала она. — Откуда ты взял это имя?

Я тщательно пересказал историю про встреченного мною голема, охранявшего библиотеку моего отца. Я не особо вдавался в подробности того, как он «оборотил» Роуз, хотя воспоминание об этом всё же вызвало у меня улыбку. Когда я закончил, я заметил, что Мойра замерла с хмурым выражением лица.

— Я не ожидала снова когда-нибудь услышать это имя, хотя это и имеет смысл… бедный Магнус, — через некоторое время сказала она.

— Ты его знала?

— Он был единственным таргос чэрэк, которого я вообще создала, а также моим близким другом. Он был благородным человеком. Я надеялась освободить его до того, как это зашло настолько далеко, но события вышли из-под контроля. Я отослала его прочь, чтобы защищать «моего» Мордэкая, когда дела приняли отчаянный оборот. Я могу лишь предположить, что ему это удалось… поскольку ты — здесь, — произнесла она хриплым голосом, а в уголках её глаз навернулись хрустальные слёзы.

Её очевидная боль должна была сделать меня более чувствительным, но моё любопытство пересилило мою порядочность:

— Что значит «освободить его»? Есть способ предотвратить то, что с ними происходит?

— Да, — ответила она. — Создавший узы архимаг должен их разорвать, пока человек не дошёл до точки невозвращения. В моё время, хоть это и было рискованно, большинство становившихся таргос чэрэк освобождались до того, как начинали испытывать необратимые эффекты, обычно — после некоторого количества лет, иногда — десятилетий. Редко бывало, чтобы кто-то из них оставался предоставлен своей судьбе, как Магнус. Это могло случишься лишь как намеренная жестокость, или, быть может, если архимаг неожиданно умирал, прежде чем узы могли быть разорваны, — сказала она с видимыми в её взгляде стыдом и печалью.

— Мне жаль, — сказал я, осознав, что спросил слишком много.

— Ты не виноват. Я не думала об этом, с тех самых пор. Пока не услышала это имя снова. Я была жестока, и моя любовь к твоему тёзке была так велика, что я проигнорировала последствия. Я отправила Магнуса защищать его, и сделала это, зная, что скорее всего не смогу позже вернуться, чтобы убрать узы. Это была эгоистичная просьба с моей стороны, но он всё равно поклялся её выполнить. Ты здесь ни при чём, это моя вина, — говорила она, опускаясь на колени, и её каменное платье растеклось вокруг неё по земле подобно воде — её поза была подавленной.

— Мойра… — начал я, но она перебила меня.

— Ты не будешь против отпустить меня, на время? Позволь мне вернуться в ничто, и забыть. Эти воспоминания — слишком много для меня. Пожалуйста? — подняла она на меня взгляд, и я не мог ей отказать.