Аристократ и куртизанка - страница 26

— Теперь вам стало получше? — спросил он.

— Немного, — ответила Мадлен, во всем теле которой ощущалась приятная истома.

— Придвигайтесь ко мне поближе, — сказал он, протягивая руку. — Нам будет теплее, если мы сядем рядом.

Не задумываясь, Мадлен собрала одеяла и подсела к нему. Одно одеяло она набросила на плечи, а другим укрыла ноги.

— Это несправедливо, — заметил он с шутливым упреком. — Поскольку вы сидите на моем одеяле, то должны поделиться со мной одним из ваших.

Граф потянул на себя укрывающее ее ноги одеяло и тоже укрылся им.

Как Мадлен оказалась в его объятиях, она не могла вспомнить. Просто в какой-то момент обнаружила, что ее голова покоится на плече Люсьена. От него исходил запах ночи, смешанный с запахом трав и горького дыма. Мадлен такое сочетание показалось приятным.

— Вам удобно? — спросил он.

— Угу… и тепло.

— Мадлен, — тихо произнес граф, — вы знаете, что пьяны? И понимаете ли вы, что желаете со мной? — Он провел рукой по ее волосам, потом осторожно приблизил лицо для поцелуя.

Его губы были нежны, они манили своей сладостью, обещанием тепла и уюта. Никогда еще Мадлен не ощущала себя столь податливой. Ответить ему сейчас казалось для нее самой естественной вещью на свете. По ее телу медленно разливалась истома, не имеющая никакого отношения к выпитому коньяку. Мадлен тихо застонала и позволила своим рукам обвить шею Люсьена. Она услышала гулкие удары его сердца и бешеную барабанную дробь своего собственного и наслаждалась новыми ощущениями, которые он породил в ней.

На мгновение граф отстранился и, глядя на нее, страстно простонал:

— О Господи, Мади, сколько дней я до боли желал этого!..

В свете костра ее волосы походили скорее на бронзу, чем на золото, глаза были закрыты, а губы трепетали в предвкушении наслаждения. Расстегнувшаяся блузка приоткрывала краешек — в обрамлении кружевной сорочки — пышной груди Мадлен. Граф знал, что она находится под воздействием коньяка, но оторваться от нее у него не было сил. Многие месяцы он смотрел на Мадлен, страстно желая ее, и вот теперь оказался на пути обладания ею и не видел причин для остановки. Когда-то она принадлежала Филиппу, почему же теперь не может принадлежать ему? Мадлен станет его любовницей, они поселятся в Ренне, поскольку им нравится этот древний город, и будут счастливы.

Уговорить остатки совести было нетрудно, и он снова с тихим стоном впился в ее губы. И она снова ответила, все крепче обнимая его и будто совсем не зная, куда ведут такие объятия.

Где-то внутри него ударил тревожный колокол, но граф был слишком захвачен страстью, чтобы внимать предупреждениям. Он и сам выпил немало, к тому же огонь костра отбрасывал тени, которые создавали вокруг волшебную обстановку. Снаружи какой-то зверь позвал свою подругу, и этот звук прозвучал сигналом для графа — душа его воспарила на крыльях любви навстречу Мадлен. Он хотел быть ее защитником, служить ей и лелеять ее, но и взамен надеялся получить то же самое. Так было всегда между мужчиной и женщиной. Медленными, нежными поцелуями он покрывал ее губы, щеки, шею. Рука графа осторожно коснулась груди Мадлен и стала искусно ласкать ее.

Мадлен почувствовала, что уплывает по морю небывало сильного чувства, и не стала противиться отплытию. Она была пьяна, но пьяна графом: его силой, мощью и — одновременно — нежностью. Он повернул ее к себе и крепко прижал. Никогда еще Мадлен не ощущала ничего подобного!..

Она постанывала при каждом новом поцелуе, и ее руки плавно скользили по округлым мускулистым плечам графа. Она чувствовала, как в нем растет напряжение, и пыталась направить его в нужное русло, но любовная игра была ей еще незнакома.

Тут опытная рука графа забралась под подол ее юбки и искушающе заскользила по шелковистой внутренней стороне бедра. Только теперь ее рассудок забил тревогу, только теперь ей стало понятно, куда ведут его сладостные ласки. Он собирался заняться с ней любовью, а она была слишком опьянена — коньяком? новизной ощущений? — чтобы распознать это раньше.

Но, даже упершись руками в его грудь и отталкивая его, Мадлен жалела, что вынуждена это сделать. Ей все еще хотелось его поцелуев, его волшебных прикосновений…