Аристократ и куртизанка - страница 31

Значит, она знает о характере отношений Мадлен и Филиппа… Графа вдруг охватило чувство нереальности происходящего. Вот он сидит на кухне Богом забытой фермы и беспокоится о том, как бы не оскорбить фермершу…

— Вы хорошо себя чувствуете? — озабоченно спросила Мадлен.

— Да, — ответил он, чуть помедлив, и, сделав над собой усилие, отпил из кружки.

— Вам все-таки не следовало вставать с постели.

— Мне очень скучно было лежать там, Мадлен, и очень хотелось узнать, где я нахожусь.

Ее тетушка одобрительно улыбнулась и принялась рассказывать о ферме и о деревушках в округе.

— Ближайший город отсюда — Ванн, — продолжала она. — До него два-три часа езды в зависимости от погоды. Младший брат Мадлен рыбачит там. У него есть своя лодка, и он вполне управляется. Мы его часто видим. С Ренаром, моим старшим племянником, дело другое. Мы никогда не знаем, где он и когда объявится. — Она неодобрительно нахмурилась. — Мне бы очень хотелось, чтобы он обзавелся хозяйством, как его брат, Тьери, но боюсь, он слишком многое унаследовал от отца.

Эта женщина заговорит кого угодно, подумал граф, откидывая голову на спинку кресла. Его начинало развозить в тепле кухни. Какое-то время спустя он оставил попытки держать глаза открытыми и задремал. Все происходящее вокруг куда-то отодвинулось, и он почувствовал себя почти умиротворенным. Сквозь дремоту он слышал звяканье горшков и кастрюль, шипение жира на сковороде, приглушенные голоса и шаги. Мадам Лемуа сказала что-то, и Мадлен отозвалась веселым голосом. Граф вздохнул и погрузился в сон. Он уже не видел ни того, как Мадлен поспешила подхватить едва не упавшую на пол кружку, ни того, как она озабоченно нахмурилась.

— Ты уверена, что он не слишком слаб? — с тревогой спросила она тетушку.

Та улыбнулась.

— Похоже, в нем больше сил, чем мы думали. Он будет жить, моя милая. Нет причин для беспокойства. — Она задумчиво посмотрела на Мадлен, а затем спросила со свойственной ей прямотой: — Нет ли между вами чего-то большего, чем дружба?

— Нет. — Мадлен почему-то почувствовала себя виноватой, хотя ее ответ не был ложью.

Тетушка одобрительно кивнула.

— Хорошо. Такой человек, как он, никогда не смог бы жениться на тебе.

Граф проспал около двух часов. Разбудил его только приход хозяина фермы с сыновьями. Он проснулся и обнаружил, что на кухне стало тесно от грубоватых здоровяков, разговаривающих на непонятном ему языке, вероятно бретонском. Сквозь голоса доносился стук расставляемой на столе посуды.

— Так ты, наконец, пришел в себя, — прокомментировал дядюшка Мадлен по-французски, но с сильным акцентом.

— Мсье, — де Ренье попытался встать, но фермер жестом остановил его.

— Мы тут обходимся без церемоний, парень, — сказал Лемуа-старший, неодобрительно разглядывая открытую рану у него на виске. — Всякому видно, что ты еще не совсем очухался.

Старик понравился графу с первого взгляда. В его серых глазах светились доброта и ум, и этот свет преображал в остальном ничем не примечательное морщинистое лицо.

Лемуа взял поданную женой кружку сидра и снова обратился к графу:

— Кажется, я должен поблагодарить тебя за то, что ты доставил Мадлен домой в целости и сохранности.

— Я рад был разделить с ней это путешествие.

Фермер улыбнулся и жестом указал на молчавших парней:

— Это мои сыновья, Ги и Леон. Они не всегда помнят о хороших манерах, но мальчуганы славные.

Ги Лемуа наклонил голову и улыбнулся. У него было приятное лицо и отцовские каштановые волосы. Рядом с братом он казался почти щуплым.

Несмотря на боль в голове, граф встал и ответил на приветствие молодого человека. Повернувшись же к светловолосому гиганту, он был удивлен и раздосадован: глаза парня выражали враждебность. Кто, как не Леон, должен был чувствовать себя неловко? Этот увалень мог бы, по крайней мере, извиниться.

— Мсье, — достаточно учтиво обратился он к Леону, но при этом машинально выпятил грудь. Мгновение они сверлили друг друга взглядами, а потом Леон первым отвел глаза.

— Пора бы приниматься за еду, — обеспокоено вмешалась тетушка Мадлен.

Ее муж согласился и поспешил представить переминающегося за его спиной с ноги на ногу мужчину. Это был Рауль Дюпре. Он работал на ферме и иногда участвовал в трапезе. Дюпре был во всех отношениях менее примечателен, чем младшие Лемуа.