Аристократ и куртизанка - страница 53

— Ты мог бы обсудить все это со мной — взорвалась Мадлен. — Так же, как и сказать, какое у меня приданое — Она раздраженно сорвала плащ и бросила на стул.

— Сядь, Мадлен, — спокойно сказал он. — Я принесу тебе выпить. Кажется, у тебя расшалились нервы.

Нервы! Мадлен готова была задушить его. Она имела не один случай познакомиться с его надменной самоуверенностью, но теперь он превзошел самого себя. Тем не менее, она повиновалась и сидела в ледяном молчании, пока он ходил в гардеробную.

Люк вернулся через несколько минут с двумя бокалами белого вина. Один он подал ей, а другой поставил на каминную полку. Зайдя за спину Мадлен, он обнял ее за плечи и стал их поглаживать. При всей своей досаде, Мадлен не могла не реагировать на его прикосновения. Она постанывала от наслаждения и даже не заметила, как в комнату вошел слуга с сундуком. Когда Люк нагнулся, чтобы поцеловать ее в шею, губы его обжигали, как угли.

— Ты, наверное, устала, — тихо сказал он. — Иди приготовься ко сну.

Взяв бокал, Люк еще раз взглянул на Мадлен, прежде чем сделать добрый глоток вина. До сих пор ей не приходило в голову, что он может нервничать так же, как она, испытывать ту же тревогу. Он столь тщательно готовился к этой минуте, но вот теперь не мог избавиться от неловкого чувства, что все получается не так. Мадлен топорщится, как ежик, именно тогда, когда он хочет от нее любви и нежности.

Сидя у камина, он налил еще бокал вина и постарался убедить себя, что пьет не для поднятия духа. С женщинами у него никогда не возникало проблем. Он их любил, а потом оставлял. Навсегда. Но с Мадлен все было не так. Он волновался, как школьник, сверх всякой меры.

Волновалась и Мадлен Она готовилась к встрече с ним в постели. И в то же время ей хотелось убежать куда глаза глядят. Люк женился на ней ради того, что должно произойти этой ночью, и она очень боялась, что он не найдет это достойным уплаченной цены.

Ей не хотелось находиться в этом доме, в этой комнате, но Кершолен, кажется, очень важен для Люка. Не он ли перетянул чашу весов в пользу брака с нею. В конце концов, Люк ведь оказался аристократом без имения, и ему было приятно теперь снова входить в роль хозяина.

Неохотно подняв крышку сундука, Мадлен с удивлением обнаружила лежащую на самом верху шелковую ночную рубашку цвета слоновой кости. Не Люк ли покупал, мысленно поинтересовалась она. Тетушке такой подарок не по средствам. Склоняясь перед неизбежным, она сбросила одежду и надела рубашку. Когда это было сделано, она вытащила шпильки из волос, нашла расческу и быстро прошлась по упавшим до плеч локонам. Она направлялась к кровати, когда в комнату вошел Люк. Он был босиком, в штанах и рубахе с расстегнутым воротом. В руке у него снова был полный бокал вина.

Неловкая и смущенная, Мадлен остановилась, увидев огонь желания в его глазах.

— О мой Бог! — вполголоса пробормотал он. — Мадлен, ты прекраснейшая из женщин! Я едва не умер, желая тебя.

Двинувшись к ней, он на ходу выпил половину бокала и предложил ей остальное.

— Выпей. Это поможет тебе расслабиться. Она медленно повиновалась, глядя ему в глаза. Люк взял бокал из ее руки и поставил на столик у кровати. Потом обнял ее и наклонил голову, чтобы поцеловать влажные от вина губы.

— Так сладко, — прошептал он ей на ухо. Мадлен напряглась, услышав хриплую нотку в его голосе. Он показался ей незнакомцем. Она попыталась высвободиться, но он прижимал ее к себе.

— Нет, Мади, больше ты не можешь отвергать меня. Теперь ты моя.

Эти слова испугали Мадлен. Они определяли ее как собственность, вещь. Это и опасения, что она не удовлетворит его, побудили Мадлен проверить, насколько он еще считается с ней.

— Люк, — прошептала она, — я устала. Обязательно ли нам?..

Он понимающе улыбнулся, проводя пальцами вниз по ее спине.

— Ты боишься, моя сладкая, а бояться не нужно. Я буду осторожен. Я знаю, как сделать тебе хорошо… чтобы в ответ услышать: «Да, да, да!»

Люк снова поцеловал ее. Мадлен, кажется, была готова лишиться чувств.

— Что еще? — возмутился он, осторожно встряхивая ее. — Что за игры? До сих пор ты всегда отвечала мне.