Аристократ и куртизанка - страница 56

У него закаменел подбородок.

— Жорж Кадудаль и его друзья едут на юг, сражаться в вандейской армии. Ваш брат, Ренар, решил присоединиться к ним, и я — тоже. Я верю, что армия, несущая гордое имя королевской и католической, имеет все шансы освободить от республиканцев и Вандею, и Мен. — Он пожал плечами. — Как знать, может быть, осуществятся и планы маркиза де ла Рюэри о марше на Париж. Это во многом зависит от таких людей, как я.

Сердце Мадлен упало при этих словах. Она хотела сказать Люку, что раскаивается в том, как вела себя с ним, но вместо этого поинтересовалась:

— И когда же вы приняли такое решение?

— Когда принял — не имеет значения, важна цель. Итак, нам нужно на какое-то время расстаться. Может быть, когда я вернусь…

Горечь и страх за него подступили к горлу Мадлен, и от этого слова получились более резкими, чем она хотела.

— Вы можете не найти меня здесь, когда вернетесь! Вам нужен был этот дом — оставьте его себе! Мне будет гораздо лучше на ферме.

Едва не плача, она пошла к выходу, но он обогнал ее и загородил собою дверь.

— Вы моя жена, Мадлен! — отрывисто произнес он, сверкая глазами. — Если вас не будет здесь, когда я вернусь, значит, я приеду за вами. Вы теперь моя, и ваше место — здесь, дома. Далее, если вы позволите себе хоть взглянуть на другого мужчину…

Ей показалось, что он сейчас ударит ее. Вместо этого Люк отступил в сторону, хотя сам воздух вокруг него звенел от напряжения.

— Относительно последнего можете не волноваться, — холодно заявила она, берясь за дверную ручку. — Мужчин с меня довольно!

— Мадлен! — снова остановил он ее, но она не повернула голову. Его голос был холоден, как сталь. — Вам следует знать еще одну вещь. В течение более чем года я превращал Шаторанж в деньги и вкладывал их различным образом в этих местах и на Гернси. Кроме того, я продал свой парижский дом, что составило приличную сумму. Начиная борьбу с Республикой, я понимал, что может случиться с моей недвижимостью. Поверьте, я мог бы купить три таких поместья, как это. У меня не было необходимости жениться на крестьянке, не понимающей, в чем ее выгода!

Крестьянке! Это слово прозвучало в ее мозгу громче всех остальных. Мадлен ничего не ответила: попытайся она открыть рот, как, разрыдавшись, упала бы к его ногам. Она просто закрыла за собою дверь и с царственной осанкой прошла к лестнице. Люк никогда не узнает, сколько боли причинил ей его отъезд.

Мадлен стояла у окна в галерее и смотрела, как он скачет прочь. Никогда в жизни не чувствовала она себя такой одинокой и несчастной — даже после смерти Филиппа. Ее сознание затмевал страшный факт: Люк женился на ней потому, что она не хотела никак иначе отдаться ему. А, вкусив ее, тут же ретировался. Очевидно, брачная ночь разочаровала его. А чего можно было ожидать, если уплаченная цена оказалась столь высока?

Примерно неделю спустя после свадьбы в Кершолен заглянул Леон. Оказалось, что какой-то его друг в Ванне видел, как Люк уезжал с Кадудалем, и кузен приехал проверить, правда ли это. Услышав подтверждение, он разразился такой гневной тирадой против Люка, что Мадлен вопреки собственным намерениям вступилась за мужа. И, только защищая Люка, она сумела лучше понять мотивы его поведения. Он не вынес ее холодности. Да и ссора в брачную ночь целиком на ее совести.

Когда на следующий день приехала тетушка, Мадлен, выслушав ее, во многом с ней согласилась. Люк был не прав, что уехал, не помирившись, сказала пожилая и много повидавшая женщина, но вряд ли ваша семейная жизнь погибла безвозвратно. Мадлен, должно быть, обидела его, иначе он не реагировал бы так горячо, однако и это в свою очередь было добрым знаком. Даст Бог, он вернется, и уж тогда дело Мадлен показать, что она может быть нежной и ласковой женой.

— Это теперь твой дом, — сказала тетушка, обводя взглядом тусклую мебель и гобелены. — Постарайся его благоустроить. По крайней мере, это покажет Люку, что ты намерена обосноваться здесь, а не просто осталась, подчиняясь его приказу. Я знаю, дитя, что ты любишь его. Если не в силах заставить себя сказать это, покажи другим способом. Вы теперь муж и жена в глазах Божьих и нашей церкви, и вам обоим следует постараться.