Аристос - страница 18
10. Нам всем хочется, чтобы нас любили или ненавидели: это знак того, что нас запомнят, что мы не «не существовали». Вот почему многие, не способные вызывать любовь, вызывают ненависть. Тоже способ заставить о себе помнить.
11. Индивидуальное перед лицом целого: моя ничтожность перед лицом всего, что существовало, существует и будет существовать. Мы почти поголовно все карлики, и у нас типичные для карликов комплексы и особенности психологии — чувство неполноценности, компенсирующееся хитростью и злобой.
12. У нас разные представления о том, что в сумме делает человека «кем-то»; однако некоторые общепризнанные требования перечислить все-таки можно. Необходимо, чтобы мое имя стало известным; я должен обладать властью — физической, общественной, интеллектуальной, художественной, политической… но властью! Я должен оставить после себя памятники, должен остаться в памяти. Пусть мною восхищаются, пусть мне завидуют, пусть меня ненавидят, боятся, вожделеют. Короче говоря, я не должен кончаться, должен продолжаться — за пределы тела и телесной жизни.
13. Вера в загробную жизнь — это в каком-то смысле страусиная уловка: попытка обвести немо вокруг пальца.
14. Новый рай подразумевает вхождение после смерти в тот мир незабвенных мертвецов, куда продолжают наведываться живущие. В старый рай пропуском служили праведные поступки и божья благодать; в новый же рай пропуском служат просто поступки, праведные ли, неправедные, неважно, лишь бы о них помнили. В новом раю избранные — это знаменитости: те, кто сумел прославиться, самые выдающиеся в своем роде, а что это за род, никакой роли не играет.
15. В принципе есть два способа одержать верх над немо: путь конформизма и путь конфликта. Если я приспосабливаюсь к обществу, в котором живу, я неизбежно пользуюсь общепринятыми символами успеха, или статуса, стремясь доказать, что я кто-то. Одни униформы подтверждают, что я достиг успеха; другие скрывают мое поражение. Одна из самых притягательных сторон униформы в том, что человек благодаря ей оказывается в ситуации, когда вина за неудачу всегда может быть частично возложена на всю группу. Униформа уравнивает всех, кто ее носит. Они сообща терпят поражение, а в случае успеха они все к нему причастны.
16. Я могу противостоять моему немо, идя ему наперекор: вырабатывая для себя свой собственный особый стиль жизни. Я строю себя как сложную уникальную persona, я презираю толпу. Я богемный человек, денди, аутсайдер, хиппи.
17. Искусство последних лет слишком часто оказывалось обусловленным настоятельными требованиями немо. Какие отчаянные поиски уникального, неповторимого стиля — и как часто поиски эти ведутся в ущерб содержанию! Гений, конечно, способен убедительно решить обе задачи сразу; но множество умеренно одаренных современных художников пали жертвой своей собственной «торговой марки». Этим и объясняется невероятное изобилие стилей и техник в нашем столетии — и столь красноречивое соединение экзотичного способа подачи и тематической банальности. В былые времена художники устремлялись к центру; теперь они отлетают к периферии. Результат: наше новейшее рококо.
18. Это можно было бы назвать положительным порочным влиянием, которое оказывает на искусство немо; но есть ведь и отрицательное порочное влияние. Целые джунгли пастиша разрастаются вокруг всего, что считается подлинным «творчеством» (будь то какой-нибудь художник или какое-нибудь произведение) — подлинным, то есть убивающим немо.
19. Все романтическое и постромантическое искусство насквозь пронизано страхом перед немо — безоглядным бегством индивида прочь от всего, что угрожает его индивидуальности. Умиротворенность классических статуй, классической архитектуры, классической поэзии хотя и дышит благородным достоинством, но кажется бесконечно отрешенной; и гам, где оно не отмечено вдохновением гения, классическое искусство кажется нам теперь пресно-пустым и удручающе обезличенным.
20. С другой стороны, еще никогда прежде великое искусство не было столь доступно столь многим- Шедевры куда ни глянь. Чем более ничтожными мы себя ощущаем, тем менее способны мы к творчеству. Вот почему мы пытаемся выкарабкаться с помощью бесплодных новых стилей, бесплодных новых веяний: словно насмерть перепуганные дети в горящем доме, мы очертя голову кидаемся в первую попавшуюся дверь.