Арканы Мерран. Сбитый ритм - страница 17

Когда голова перестала кружиться, я, наконец, поднялась на ноги. Из окна сочился тусклый свет нового дня. Келья в пепле почти до щиколотки. В уже остывшем порошке виднелись отдельные кости и шарики переплавленного металла. На почерневших стенах — выщерблины, от двери ничего не осталось.

Я присела у человеческих костей. Феррик. Да благословят его боги… и Великий Апри, разумеется. Свернуть пространство усилием воли и ценой собственной жизни, чтобы спасти полузнакомого человека — действительно безумие. Хотя старик удачно спятил, конечно… Но, всё-таки, зачем он так сделал? Ладно. На результат жаловаться глупо.

Лёгкий порыв ветра пошевелил пепел. Под обугленным черепом что-то сверкнуло. Аккуратно отодвинув челюсть, я нащупала в мягкой массе что-то твёрдое, похожее на металл. Подцепить, потянуть. На свет появилась слегка оплавленная, но целая цепочка, а затем и диск размером с половину ладони. Потерев диск о шерстяную робу, я увидела, что гарь отходит довольно легко. О, да это же тот самый меррил— местный универсальный металл, расплавить который может только самое чистое Пламя. Желательно, конечно, Белое. Да только где его возьмёшь? Теоретическая легенда, не боле.

Надев медальон, я спрятала его под одеждой и вышла из кельи. Повсюду дверные и оконные проёмы зияли, словно ножевые раны. Сквозняк уже начал заносить коридор белёсой сукровицей пепла. Смерть и запустение, совсем как в Тми… Воистину, самый страшный враг человека — он сам.

Ступая как можно тише, дошла до главного входа и выглянула в прихрамовый двор. Там стояла небольшая группа солдат. Уже без масок и металлических мешков, они живо обсуждали что-то, делая жесты влево. Кто-то громко смеялся, раздувая щёки, кто-то качал головой. Вывернувшись, как только возможно, я посмотрела, на что они показывали.

Почерневший, скособоченный корпус библиотеки выглядел уныло: крыша обвалилась, вокруг валялись какие-то головешки. Кулак непроизвольно сжался, под ногтями заскрипело дерево косяка. Да как они могли?! Теперь сотни, нет, тысячи древних фолиантов превратились в свитки тончайшего угля и рассыпались в прах! Столько труда, столько знаний — и из-за каких-то ублюдков всё погибло! Случайно или специально — теперь не важно. Дело сделано. О боги. Или как там тебя? Великий Апри? Неужели я уважаю Империю Мерран больше, чем её собственные сыны?

Эти самые отпрыски тем временем двинулись к арке келейного корпуса. За время, проведённое в монастыре, я успела более-менее изучить внутренние переходы между зданиями, так что прокрасться следом не составило труда.

Между главными воротами монастыря и храмом, находился хозяйственный флигель с небольшой галереей. Из узкого окна кладовой мне хорошо просматривались офицеры, которые снова сидели за столами, ведя перепись и, наверное, делёжку намародерствованного добра.

Дорогая посуда, какие-то ящики, немного оружия. Офицеры сидели ко мне спиной, несколько солдат стояло вполоборота. Ещё двое постоянно крутились, сортируя вещи, и складывая их между пластин голубоватого металла. Приплюснутые с краёв диски висели в воздухе, пространство между ними заглатывало всё, не оставляя никаких следов.

Я уже хотела уйти и схорониться подальше, как увидела свой кинжал: он лежал на ящике чуть сбоку от офицеров. О боги, ну конечно! Вот дура! Как я без кинжала-то через Зеркало пройду? Феррик убеждённо рассказывал, что даже самый чистокровный Зрячий не сможет воспользоваться Дверью, если не будет иметь ключа, то-есть Нарны, то-есть вот такой вот фигуристый клинок. Тогда это звучало бредовенько, но теперь, после того когда старик умудрился в мгновение ока засунуть меня в подпространственный мешок… всё-таки Феррик знал про работу с пространством гораздо больше, чем я думала. Поэтому глупо пренебрегать рассказами про ключ-кинжал. Возвращаться домой надо немедля, и попытка будет только одна.

Я выскользнула из дверного проёма, сворачивая пространство. В моём родном мире такой щит по-настоящему эффективен только в статике, а здесь его можно нести, словно боевой. Только одновременно идти и сохранять «невидимость» с непривычки оказалось нелегко. Пожалуй, самые долгие шаги в моей жизни. Наконец, пальцы сомкнулись на рукояти. Я бросилась обратно, но зацепилась за ящик, и грохнулась на пол, больно задев запястьем острый деревянный угол. Рука разжалась, кинжал со звоном отлетел далеко прочь.