Аркай - страница 14

— Так оно и есть, — раздумывая, согласился каюр. — В самом деле, что он мне сделает? Ну, накажет как-нибудь, наряд даст. Так я же не ему подчинён.

— Теперь ты правильно рассуждаешь, — тоном Зои Николаевны одобрила Люда. — Теперь ты рассуждаешь логически.

Чтобы не попадаться никому на глаза, кружным путём они отвезли Аркая за скалы, в избушку-кладушку у родника. Люда сбегала за бабушкой. Аркаю перевязали лапу, положили мазь, да только бабушка сказала, что это полумеры, а настоящие меры должны быть радикальные. Может быть, даже отнять покалеченную лапу, а может, попытаться срастить её. Только этим должен заняться специалист, хирург. Инструменты нужны и лекарства. Это серьёзная работа.

Значит, нужно было найти специалиста, который сохранил бы секрет. Такая появилась у Люды срочная забота. Насчёт бабушки всё было в порядке, бабушка не проговорится.

Теперь про избушку-кладушку. В прежние времена, когда водопровода на Береговой не было, воду брали из родничка в скальной расщелине над заливом. Не такое было простое дело — добраться до родничка по обледеневшему обрыву, ждать на ветру, пока наполнятся вёдра, а затем карабкаться с ними по узкой тропинке в гору. Зато уж вода в родничке была отменная. Все, кто её пробовал, утверждали, что нигде больше на всём белом свете такой воды нет и быть не может. У родничка сложили небольшую хижину, чтобы прятаться от ветра, и назвали её кладушкой. Наверное, потому, что все, кто по воду ходил, клали в её стены по брёвнышку, по дощечке, так что со временем сложилось незамысловатое строеньице. А кто именно это делал, уже позабыли. Давно это было. Люди на Береговой поселились лет двести назад, а может, и раньше. Рыбу ловили, морского зверя добывали, на кита ходили.

Теперь из родничка воду брали редко, и Аркая вряд ли могли обнаружить. На это Люда и надеялась.

Из школы домой Люда ходила теперь вокруг распадка. Дорожка через собачник её больше не привлекала. Она поглядывала на сторожку сверху, а навестить собачек не отваживалась, как будто это могло навлечь на Аркая новое несчастье. У сторожки суетились пушистые комочки, невесёлый Онолов Андрей раздавал еду: видимо, предстояла пробежка по побережью. Собачки натягивали поводки, подпрыгивали, нетерпеливо тявкали, на лету хватали рыбу. Наблюдать эту бодрую картинку Люде было нестерпимо, и она отворачивалась.

Однажды, идя из школы домой, Люда нос к носу столкнулась с самим командиром Береговой, который следовал по делам в сопровождении постоянно озабоченного Метальника Савелия.

— Здравствуй, Иванова Людмила, — сказал командир, явно наслышанный о принятой в шестом классе форме обращения. — Это ты, значит, увела казённого пса?

— Увела, — призналась Люда и неожиданно для себя добавила: — И не верну.

— Хм, следовательно, установленный порядок ты нарушаешь сознательно. Не знал я, что у Фёдора Иванова такая самоуправная дочка.

— Аркая убить хотят, вместо того чтобы лечить. Он больной, покалеченный.

Тут вмешался Метальник Савелий. Нависнув над Людой своим внушительным носом, он строго заявил:

— Пёс по кличке Аркай есть казённое имущество, проведенное по книгам учёта материальных ценностей. И как с ним поступать, решают не школьники. По истечении срока пользования или по прихождении в негодность казённое имущество списывается по акту и утилизируется согласно циркуляру. А циркуляр всё равно что закон. Приказу равнозначен.

— Что-то, сдаётся мне, такого акта я пока не подписывал, — сказал командир в заметном сомнении.

— Так точно, пока не подписывали, — подтвердил, воодушевляясь, Метальник Савелий. — Но это совсем не значит, что какая-то девочка из шестого класса может игнорировать, понимаете, руководящие документы. Тебе известно, Иванова Людмила, чем грозит невыполнение приказа?

Что бывает за невыполнение приказа, Люда знала. А про книги материальных ценностей ей ничего не было известно. Она только хотела сказать, что Аркай — никакая не материальная ценность, а просто живая хорошая собака. Но она чувствовала, что, если начнёт объясняться, тут же и расплачется, а уж этого ей никак не хотелось.