Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова - страница 19
М. Тимошенко: – Я думаю, события развивались так. Он с той идеей пришел к Верховному. Тот сказал: «Замечательная вещь». У нас же заводы посбрасывали социалку на муниципалов. «Давай, Эдуардыч», – и на коленке шарахнул. А цифры, деньги считать – не царское дело.
В. Баранец: – Сердюков же хороший менеджер.
М. Тимошенко: – Может, тот, кто черкнул «согласен», решил, что на хозрасчет переводятся вооруженные силы? И не надо никаких денег. Они все распродадут. У меня ощущение: когда Николай Егорович говорил, будто реформа научно не обоснована, он совершенно не думал, что к обоснованию относятся еще и финансовые расчеты.
В. Баранец: – А много ведь надо было рассчитывать: количество офицеров, количество вооружения, количество военных городков, количество военных аэродромов. И еще считать, что чем меньше будет военных аэродромов, тем американцам легче «томагавк» свой запустить.
М. Тимошенко: – У меня ощущение, что война бродит около наших границ. А мы поворачиваемся к ней филейной частью и говорим всем: «Уважаемые граждане избиратели, у нас все замечательно. У нас нет врагов».
В. Баранец: – У нас основная тема разговора: почему министр обороны не выполнил указание ни премьера бывшего, ни нынешнего премьера и нынешнего президента по поводу передачи городков муниципальным властям.
М. Тимошенко: – Я думаю, что вариантов ответа больше одного.
Звонок, Михаил:– Добрый вечер. Скажите, что происходит с Таманской дивизией?
М. Тимошенко: – А дивизии нет.
В. Баранец: – Ее раскололи на две бригады. Такая мода у нас пошла. Мы же, как обезьяны, смотрим на Америку. У нас только жизни американской нет. Чем продиктован ваш вопрос?
Михаил:– Разговор о том, что там, где находится эта дивизия, очень привлекательная земля.
М. Тимошенко: – Вся земля вокруг Москвы в радиусе 100 км очень привлекательна.
В. Баранец: – Все, вы предали Таманскую дивизию. Сейчас туда немедленно прибудут толстосумы. Ее передислоцируют куда-нибудь подальше. Обещаем следить.
М. Тимошенко: – Она же не зря называлась Таманской. На Тамань ее.
Звонок, Павел:– Здравствуйте. Живу в Екатеринбурге напротив артиллерийского училища, которое расформировано. 1 октября будет год, как оно пустует. Огромная территория, полностью вся инфраструктура.
М. Тимошенко: – Еще не продали?
Павел:– Нет.
В. Баранец: – А что не понравилось? Великолепная база. Торгануть.
М. Тимошенко: – По-моему, на фондах ее учебного парка стоит вся артиллерия Екатеринбургской бригады. Она помещается в двух местах.
В. Баранец: – Почему не продали? Версии?
М. Тимошенко: – Как кот Матроскин говорил: «Прежде чем что-то купить, надо что-то продать». Значит, у тех денег нет.
Звонок Юрия Николаевича:– При передаче городков нельзя ли воспользоваться опытом передачи имущества, которое мы передавали нашим друзьям по Варшавскому договору?
В. Баранец: – Вы хотите поляков или венгров на Урале разместить?
М. Тимошенко: – Что значит, воспользоваться их опытом? Дело в том, что если вы задаете вопрос, то должны выслушать ответ. Городки наших войск в Польше, Германии, в Чехословакии, Венгрии строились с каждой страной на основании отдельного протокола. Так называемый план «Явор», план «Висла» и так далее. То есть кое в каких странах городки строили мы, а кое в каких странах строили силы страны пребывания. А в Германии мы сидели в немецких городках. Что значит – воспользоваться опытом передачи? Нам принадлежали только новые современные здания, и то не во всех странах.
В. Баранец: – А все остальное было собственностью той страны, где мы сидели. Оно и теперь осталось.
Звонок Павла Ивановича из Екатеринбурга:– Уважаемые полковники! Я участник войны. «Комсомольская правда» семь лет воевала за военных пенсионеров, чтобы им правильно платили продпаек. Чем это все кончилось? Победой Кудрина?
В. Баранец: – Это закончилось ничем. Поскольку и Верховный Совет, и главная военная прокуратура, и генеральная прокуратура признали, что за паек платить ту сумму, которая положена по закону, не надо.
Звонок Михаила:– Добрый вечер! Когда я последний раз общался с военпредом, было ощущение, что его больше интересует цена изделия, чем как он будет работать и что происходило с ним до того момента, как он его увидел. Всегда в армии вроде бы был кто-то, кто за что-то отвечал. А теперь такое ощущение, что все хорошо, никто не виноват, сплошные менеджеры.