Аромат женщины - страница 9

Для начала оказалось не так-то просто войти в дом, потому что звонков Криса попросту никто не слышал. Потом, когда дверь все-таки открылась (не на его звонок, а вообще случайно), оказалось, что в доме полно народа и очень темно. Музыка гремела, огни стробоскопа дробили происходящее на отдельные кадры, и несколько обалдевший Крис опять-таки совершенно случайно наткнулся на Ирис в одной из комнат. Рыжая красавица самозабвенно танцевала с каким-то парнем под нежные завывания ансамбля «АББА», но при виде Криса разом забыла о партнере и подскочила к нему с приветственным воплем:

— Крис! Ты все-таки добрался!

— Да, и даже смог войти. Кстати, вы что, вышибал наняли на вечер? Кто были те подозрительные громилы подросткового возраста, которые вышли курить на крыльцо, когда я пытался достучаться в дверь?

— Это Билли Чимниз и его друзья. Он брат Хлои.

— А кто у нас Хлоя?

— Вообще-то хозяйка дома. Половина вечеринки — ее.

— Как это?

— Неважно. У нас такая традиция. Очень Большие Праздники мы всегда справляем вместе, у Хлои дома. Тут есть шикарный сад и нет старших родственников.

— Зато младшие удались. Рядом с этими малютками акула покажется золотой рыбкой.

— Да брось ты! Билли играет в регби, вот и все. На самом деле… Ладно, это тоже неважно. Ты привез контракт?

— А ты нашла мне ассистента?

— Очень может быть!

Ирис улыбалась, но Крису было не до шуток.

— Ирис, это не игра. У меня основной доклад на конференции в Париже, времени почти не осталось, а у меня нет ни одной мало-мальски пристойной мысли. В смысле, достойной.

— Пойдем выпьем, и ты расскажешь, как это случилось.

— Я за рулем. А случилось это…

— Сок или лимонад?

— Лимонад. Так вот, глупая девица, которая должна была подготовить тезисы, этого не сделала, а черновики потеряла. Ирис, я сейчас оглохну!

— Пошли на кухню. Там тихо и полный холодильник лимонада.

На кухне Крису неожиданно понравилось. Свечи, огонь в камине, старинное зеркало на стене… Кто-то золотой краской написал поверх серебристой поверхности «Опять Пятнадцать!»

— Так это день рождения?

— Да. Хлое сегодня двадцать четыре. Но она решила, что на сегодняшней вечеринке всем должно быть пятнадцать.

— Оригинально.

— Держи стакан. И не ехидничай. Хлоя вовсе не дурочка и не восторженная идиотка. Ладно, дай мне посмотреть контракт.

Крис протянул Ирис конверт.

— Вот. Я знаю, что задал тебе задачку не из легких, но если ничего не выйдет, в понедельник начну обзванивать крупные агентства.

Ирис рассеянно помахала рукой в воздухе, внимательно читая контракт.

— Толку от твоих крупных агентств… Я гораздо лучше.

— Не сомневаюсь, но у них больше возможностей.

— Крис, тебе не нужно больше. Тебе нужно лучше. И именно я, вполне возможно, могу тебе это лучшее предоставить.

— Вполне возможно? Раньше ты была более конкретна.

Ирис хмыкнула.

— Просто она пока думает. Ты должен помочь мне уговорить ее.

— И как я это сделаю?

— Ой! Кто бы говорил! Великий специалист по пиару не знает, как уговорить женщину поработать на него? Очаруй ее. Увлеки. Заинтересуй.

Повисла тишина. Пауза длилась и длилась, пока Крис не промямлил:

— Может, все-таки лучше крупные агентства…

Ирис рассмеялась, и Крис не удержался от ответной улыбки.

— Может, и лучше. Но не так интересно. Слушай. Вот что мы с тобой сделаем. Наступать надо с двух направлений…

Хлоя поднималась на второй этаж, когда ее внимание привлекла какая-то перепалка в прихожей. Перегнувшись через перила, она постаралась рассмотреть потенциальное поле боя, что было довольно затруднительно из-за ярких сполохов дискотечных лампочек. Ясно видно было только одно: малютка Билли и его друзья весьма сурово разговаривали с высоким незнакомцем.

Незнакомец повернул голову. Посмотрел отсутствующим взглядом наверх.

И Хлоя оцепенела.

Парень был высок, темноволос, широкоплеч, но отнюдь не массивен. Что-то в нем было такое, что навевало мысли о могучих, но изящных оленях-вожаках, о поджарых гепардах, об арабских скакунах…

Черные брюки и пламенный шелк рубашки. По крайней мере так она увидела. Алый шелк. Хлоя никогда не могла позволить себе настоящий шелк, но обожала эту ткань. Ничто на свете не могло так отражать блики света, так мягко струиться по телу, так невесомо развеваться от малейшего дуновения ветерка.