Артем Гармаш - страница 68

Остап смутился. Но потом, заметив, что дядя Федор напряженно к чему-то прислушивается, стал слушать и сам. И чуткое солдатское ухо уловило в завывании вьюги далекую, едва слышную стрельбу.

— Не на вокзале часом? — спросил обеспокоенно.

— Вокзал в стороне.

— Вот-те и на! — встревожился Мусий. — Неужели хлопцы напоролись?

— А что ж, очень просто… — сказал Остап.

Тогда Бондаренко, пристально всматриваясь в темноте в его лицо, спросил:

— А вы кто такой?

— Раз называю вас дядей, то, стало быть, племянник. Остап. Из Ветровой Балки.

— А, вояка! Ну, здравствуй!

Обнялись. Мусий дал им обменяться несколькими словами и снова не вытерпел:

— Так неужели это хлопцы?

— Наверное, — ответил Федор Иванович. — Очевидно, сделали какую-то промашку и влипли порядком. Уже с полчаса длится стрельба. Не оторвутся, видно, никак от погони.

Женщина за все время не вымолвила ни слова. Стояла с непокрытой головой, теплый платок спустила на шею, чтобы лучше было слышно. Но разговор мужчин, видно, мешал ей. Она отошла на несколько шагов в сторону и опять стала прислушиваться. Стрельба доносилась все глуше. Как будто бы уже из Слободки. Потом через каких-нибудь пять минут и вовсе ничего не стало слышно. И неизвестно, отдалилась ли стрельба или совсем утихла. Чтобы проверить себя, спросила:

— Федор Иванович, вы слышите что-нибудь?

— Нет, Мирослава, уже не слышно.

Тогда Мусий Скоряк сказал с облегчением:

— Ну и слава богу!

— Почем знать? — отозвался Остап. — Неизвестно, как они из боя вышли. Что не все, это уж наверняка. — Помолчал немного и добавил, вздохнув: — Какая жалость! Так и поеду, значит, не дознавшись об Артеме.

Федор Иванович предостерег племянника:

— Ты гляди, хлопче! Чтоб в беду не попал. Да еще с винтовкой. Думаешь, будут спрашивать, кто да куда?

Где-то совсем неподалеку, за несколько кварталов отсюда, раздался выстрел, за ним другой. За углом, по Киевской улице, процокал копытами разъезд.

Остап был не из трусливых. Но, обдумав, решил все-таки не рисковать жизнью по-дурному, тем более что неизвестно еще, отправится ли до утра эшелон. А если и отправится, по свежему следу не так уж и трудно будет догнать.

— Ладно, останусь до утра, — радуясь случаю побыть целую ночь со своей родней, согласился с Федором Ивановичем Остап. — Ну, так приглашайте в хату, дядя Федор!

В это время из темноты вдруг вынырнула женская фигура. Женщина хотела было уже зайти в калитку, но, приглядевшись и, по-видимому, узнав Мирославу, быстро подошла к ней.

— Ой, это вы, Мирослава Наумовна? А я к вам! — И, понизив голос, начала говорить.

Так же тихо Мирослава о чем-то спрашивала ее, потом окликнула Федора Ивановича. Когда он подошел, сказала ему что-то, а сама побежала во двор, но через каких-нибудь две-три минуты уже вернулась.

— Так вы идите домой, не ждите меня, — сказал Федор Иванович Остапу и Мусию, и вместе с обеими женщинами пошел куда-то по улице. Вскоре все трое скрылись в темноте.

Вернувшись в дом, Остап с дядькой Мусием умолчали о стрельбе, чтоб не тревожить женщин преждевременно, а может, и понапрасну. Свое возвращение Остап объяснил тем, что уж очень метет.

— Не утихает! Ну и слава богу! — сказала Гармашиха, думая об Артеме и его хлопцах. — Может, и впрямь им лучше в этакую непогодь… Хоть следы заметет.

Мужчины промолчали.

Они закурили перед раскрытыми дверцами печки, чтобы не надымить в тесной комнате, и продолжали прерванную было беседу. Мусий рассказывал про Ветровую Балку, а Остап — про свое фронтовое тяжелое житье. Часто и хозяйка вмешивалась в разговор. Но Катря разве что изредка роняла слово, а больше молчала. Не привыкшая сидеть без дела, она и сейчас нашла себе работу — ставила заплаты на ватничке Петруся.

— Ну, залатала малость, — оглядывая ватник, сказала она. — Не знаю только, надолго ли.

— До новых дыр, — усмехнулась Маруся. — А ему это недолго. Ну просто горит все на нем!

— Таким и мой Артем был. — О чем бы ни заводили в этот вечер речь, мысли матери невольно возвращались к Артему. — Остап — этот нет, тихий да послушный был с малых лет. Чтоб он через тын полез, когда можно в ворота зайти? Или чтоб с мальчишками подрался? Зато Артем… Где дерутся, там и он беспременно. В самой гуще.