Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912 - страница 17

Возможно, Фирочке было нелегко отказаться от нового платья или от вкусной еды, но Наташа никогда не подозревала о подобных желаниях своей мамы. В ее глазах, мать была человеком скромным, особенно в ее материальных запросах, и такой она и осталась до конца своей жизни. Точно так же она воспитывала дочь: «Молодость украшает тебя, а не одежда. Картина украшает раму, а не рама картину».

Но были для Фирочки такие значительные вещи в жизни, от которых даже она никак не могла отказаться – это от еженедельного похода в театр оперы и балета имени Кирова (или в Маринку, как было принято запросто называть этот великолепный театр). Она покупала туда самый дешевый билет, на самый высокий балкон – в «раек», и наслаждалась музыкой, голосами, или балетом. Ну и понятно, что она позволяла себе покупать самые лучшие и дорогие учебники по химии. Но это было уже максимумом того «шика», который она могла себе позволить. Основным приоритетом в шкале ее ценностей были здоровье и потребности ее мамы. Ну и, конечно, ее младшей болезненной сестры Катюши.

Катюшина физическая слабость не мешала ей быть отличницей в школе. Она изучала языки и музыку под руководством своей мамы, и обе получали от этого огромное удовольствие. У девочки было явное дарование в области искусства. Катюша хорошо пела, у нее было высокое чистое сопрано, очень приятное для слуха. Старый рояль, переживший все испытания, выпавшие на долю этой некогда большой и неразлучной семьи, сейчас служил источником радости для них троих. Все в Катюше было мило: и миниатюрная фигурка, и грациозные движения, и доброжелательный, и в то же время задорный характер, и ее чувство юмора. Она не была особенно красива, но у нее были огромные карие «семейные» глаза и чудесные пышные волнистые волосы, как у ее мамы. Только одно тревожило мать и сестру: Катюша была очень худенькой и бледной, и взгляд у нее был серьезный не по возрасту. Поэтому мать и сестра всегда старались порадовать ее и развеселить девочку.

Однажды Фирочку вместе с большой группой молодых специалистов отправили в командировку от института Охраны Труда. Цель командировки была проверить уровень воздействия химических веществ на здоровье рабочих на Волжских предприятиях, от Волгограда до Астрахани. В памяти Фирочки сохранились два эпизода из этой поездки. Первый – все время поездки она страдала от сильного голода, потому что ее коллеги питались только хлебом с копченым салом, которое взяли из дома – ведь все они были бедны, как и она. А в это время Фирочка, с детства привыкшая к соблюдению кашрута, ела один хлеб. Товарищи уговаривали ее: «Фирочка, ну съешь хоть немного! Ты же умрешь от голода». Но она была тверда и не соблазнялась.

Второй эпизод той поездки был связан с матерью и Катюшей. Почти на все деньги, какие у нее были с собой, Фирочка купила персики, чтобы удивить и порадовать маму и сестру. Персики были редким и дорогим фруктом в Ленинграде. Даже когда росли дети самой Фирочки, Илюша и Наташа, в 50-е и 60-е годы, продавцы с Кавказа привозили персики и продавали их на рынках по высоким ценам. Хорошо, если детям удавалось попробовать персики раз в сезон. Но тогда, в 30-е годы, персики были поистине экзотикой. Всю дорогу домой в поезде Фирочка проверяла чудесные плоды, переворачивала их с одного бочка на другой, чтобы они не подгнили. И что за радость была, когда она благополучно привезла их домой! Катюша так радовалась, что ее щечки слегка зарумянились, глаза были полны благодарности. Их мама даже чуточку всплакнула от избытка волнения: «Фирочка, ты сделала это только для нас и совсем не думала о себе. Посмотри, как ты похудела! Наверное, все деньги потратила на персики. Добрая ты душа!»

Добрая душа, хорошая дочь, хорошая сестра, а потом хорошая жена и хорошая мама – в этом и была ее суть.

После смерти матери в апреле 1942 года, сестры собирались отправиться в эвакуацию к Риточке в Сибирь. Но тут весна вступила в свои права полным ходом, и «дорога жизни» прекратила свою работу, потому что на спасительном Ладожском озере начался ледоход. Поэтому им пришлось остаться в осажденном городе до следующей зимы. Это было убийственно и для них, и прежде всего для ребенка. Илюше в том же апреле 1942 года, за несколько дней до смерти бабушки Ольги, исполнилось два года. Он был совершенно истощен. Несмотря на все усилия взрослых, Илюша чах день ото дня – и от голода, и от отсутствия света, и от отсутствия движения. Из-за постоянной опасности обстрелов у них не было возможности пойти с ребенком погулять и дать ему подвигаться за пределами тесной комнаты. Бутылочка молока, которую Фирочка с трудом выпросила для него на молочной кухне и получала ежедневно, спасла его от неминуемой смерти. Там, на кухне, она видела не раз страшные картины: женщина пила молоко из бутылочки, а рядом в коляске плакал младенец. Такое тоже случалось во времена голода.