Артизан - страница 10

"Три Толстяка" прошли влет. Писать автор умел, захватить воображение тоже. Талантливый писатель этот Юрий Олеша, ничего не скажешь. Парень закрыл прочитанную книгу и отнес библиотекарю. Помялся, а потом спросил все же, нет ли еще чего-нибудь этого автора. Получил в руки еще один том и вернулся за свой стол. Посмотрел на обложку. Там было написано "Зависть". Миха открыл книгу и прочитал первую фразу, "Он поет по утрам в сортире…". Ни черта себе начало, подумал парень погружаясь в чтение…

Лето пролетело и внезапно кончилось. Последние дни оба Семеновых, старый и малый провели в хлопотах. Надо было купить школьную форму, из старой Михаил безнадежно вырос за лето. Собрать учебники, тетради. Траты получились немалые, но Иваныч был счастлив. Со всеми этими хлопотами он отмякал душой, начинал жить по новому. Жена Даша и вся погибшая в войну семья никуда не делись из памяти, он по прежнему помнил всех. Но теперь воспоминания приходили спокойные, без привычного надрыва.

Мишка за лета вытянулся, даже раздался в плечах немного. Старый слово сдержал, начал натаскивать парня, учить своей науке. Странная это была система, не похожая ни на одно единоборство. Эдакая выжимка, концентрат, с помощью которого выживали в то неспокойное время. Пацан схватывал все с лету. Выходили они как правило в субботу и воскресение. Когда старому мастеру не надо было бежать на работу. Ставил своему ученику удары, учил правильно оценивать противника, строить рисунок боя. Потом сын всю неделю отрабатывал материал в одиночку. А в субботу следовал разбор освоенного, и новые ухватки.

Днем же парень просиживал несколько часов в библиотеке. Иваныч зашел раз, спросил у библиотекаря, чем пацан интересуется, да так и сел. Похоже малой пристрастился к чтению, по крайней мере все заданное на лето он уже освоил. Кроме того читал активно журналы. "Техника молодежи", "Наука и жизнь", "Знание сила" и так далее и тому подобное. Так мало того, он еще и каталог промышленных новинок изучал регулярно. Серьезно сынок к делу подошел, подивился отец, ничего не скажешь.

– Ну что сына, готов? – Они сидели в последний день лета на кухне, пили чай. За окном наливался тьмой летний вечер.

– Готов, – Мишка ответил солидно, ломким баском.

– Хорошо, – Иваныч покивал, – я тут вот о чем поговорить хотел. Я с тебя взял обещание не драться, потом подумал, глупость это. Ты и так в классе "белой вороной" будешь. А если еще и бегать начнешь… Не выйдет из этого ничего хорошего. Так что, смотри сам. У меня только одна просьба, постарайся не калечить, согласен?

– Конечно, не волнуйся бать. Мне и самому зря махать кулаками не в радость. – Пацан однако выглядел повеселевшим.

– Ну и добро. Я тебя завтра провожать не буду. Работа срочная подвалила. Удачи сынок…

Школа встретила обычным гомоном и шумом. На уроках все было по-прежнему. Разве что учительница русского опросила всех на предмет летнего чтения. Михаил в грязь лицом не ударил. Герои и сюжеты так и отскакивали от зубов. Удостоился похвалы. А так, в основном, он сидел, слушал краем уха учителя, но размышлял о своем.

Слияния так и не получилось. У "гостя" была своя задача, У Михи своя. Пришелец работал по собственной программе, расширял и поднимал возможности мозга. Благодаря ему, парень все время ощущал легкий голод, ресурсов требовалось немерянно. Но и отдача была изрядной. Память казалась бездонной дырой. Вали туда что хочешь, конца края не видать. Так "гость" еще и систематизировал полученные знания, раскладывал по полочкам. А при первой же нужде, вот оно, берите и пользуйтесь.

Реакция тоже выросла капитально. Заер считал, что приблизительно до полутора от нормальной. Так уверял, что и это еще не предел. Правда после предельных ускорений жрать хотелось невыносимо. И это тоже было понятно и объяснимо. Да и вообще, Михаилу нравилось это ощущение защищенности. Словно за плечом всегда стоит старший, опытный товарищ. Смотрит одобрительно и в любой момент готов прийти на помощь.

В классе на него косились, но не приставали. Ждали чего-то. В принципе Михаил догадывался чего, но решил не предпринимать никаких действий, пускай само прорежется. Так постепенно дожил до обеда. Похлебал молочного супчика с вермишелью, запил компотом. Дальше по расписанию была физкультура. Переоделся в раздевалке и пошел в зал.