Артизан - страница 4

– Да это "боксеры" виноваты. Ну в школе физрук секцию бокса ведет, так они на этом заморыше и отрывались.

– А комсомол значит спокойно смотрел, как на их глазах доводят до самоубийства советского человека, так получается? Ты что, совсем сбрендил? Ты же о партийной карьере мечтаешь, придурок. Да если у тебя в биографии появится такая запись, как потворствование несознательному элементу, доведение до самоубийства… Все, ставь крест на своих мечтах, тебя не то что в партию, уборщиком в общественный туалет не возьмут. Понял, нет?

– Так что же делать? – На комсомольца было жалко смотреть. Бледный, губы дрожат.

– Что делать? Гасить скандал. С тренером придурошным поговори, с "боксерами" этими. Как хочешь, но что бы тишина была и покой. Иначе полетят головы, да так, что мало никому не покажется.

…Комсомольский вожак стоял возле школы и не знал, что делать. Тренер уехал на рыбалку. Искать его было бесполезно. Значит разговор откладывался до понедельника. Оставалось сделать внушение спортсменам. В других обстоятельствах он бы не стал с ними связываться, но выхода не было. Юный карьерист устремился к детскому дому и уже на подходе понял, что опоздал. Он не справился, не оправдал, не выполнил. Все, хана мечтам…

В больнице было хорошо, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. За эти две недели Мишаня отъелся, по крайней мере живот уже не прилипал к позвоночнику. Гость качественно обустроился в голове. Собственно гостем его уже называть и не стоило. Мозг он раскрутил уже процентов на двадцать. Реакция возросла, скорость восприятия. Все свободное время пацан тренировался в саду. Ставил удар, разрабатывал связки. Тельце было легким, зато резким. От этого он и предполагал плясать.

В пятницу его выписали. Оформили к вечеру и разрешили остаться еще на ночь. Из детдома принесли одежду. В больницу-то в ту памятную ночь он прибыл в одних трусах. Теперь же рассматривал светлую рубаху с коротким рукавом и голубые шорты. А вот сандалии категорически не понравились. В голове забрезжила интересная мысль. Утром предстояло первым делом зайти на базар. Миха поужинал в последний раз усиленной порцией. Поварихам попалась та самая газета, сироту они жалели и уж гарнир валили от души. А ему только того и надо было. Картофельное пюре оказалось тем самым идеальным питанием для него. Крахмал, а его там было много, годился для большинства задач, которые требовалось срочно решать. Белок тоже нужен, конечно. Но с этим спешки не было.

Михаил уже опробовал свою связь с инфосферой. Странная получилась штука. Он не мог получать оттуда знания, зато мог получать вещи. Пищу так и не удалось получить. Ложку например, запросто. И обнаружилось это его умение именно благодаря ложке. Мишка завтракал в столовой и уронил свой инструмент на пол, задумался. Совсем уже было собрался наклониться и поднять, сетуя на то, что теперь придется топать на раздачу за новой, как обнаружил ложку в руке. Одна была в руке, а вторая так и валялась на полу. И ощущение просевшей силы. Словно легкое чувство небольшой слабости.

Это требовалось исследовать. И он исследовал. Получалась занятная картина. Пребывание Заера в астрале даром не прошло. Связь с астралом, или с инфосферой, как хочешь так и называй сохранилась. Вот только получать оттуда знания было невозможно. Для этого нужно было переместиться туда, а делать этого он пока не умел. Зато осталась связь. Астрал содержал в себе похоже, всю информацию о любых предметах, полученных когда либо здешней цивилизацией. Вот только воспользоваться им как библиотекой было нельзя. К сожалению. Зато можно было получить в руки копию любого предмета. Теоретически.

Практически же сил хватало на пяток алюминиевых ложек. Или одну из нержавейки. Потом накатывала такая слабость, что и устоять-то на ногах удавалось с трудом. А вот через пару дней ложек стало получаться уже шесть. То есть способность поддавалась тренировке. Этим-то он и занимался всю оставшуюся неделю. Нужно было расширять собственную базу знаний. Так что после выписки из больницы, Миха планировал записаться в библиотеку. Здесь хранили информацию на бумаге, а значит предстояло стать читателем. Другого пути не было.