Артизан - страница 8

Прорыв случился лишь в середине июля. С трудом, со скрежетом зубовным удалось все же наладить обратную связь с астралом. С подачи гостя он выбрал цветовую визуализацию. Это оказалось правильным решением. Та же, набившая оскомину ложка, светилась мягким зеленым цветом и возникла в руке мгновенно и без проблем. А вот батин телевизор пылал в воображении красным огнем. Тогда юный экспериментатор пошел по пути упрощения. Радиола, такая как в магазине, тоже была красной. Катушечный магнитофон так же. А вот простенький детекторный приемник из магазина радиодеталей подсветился приятным зеленым цветом.

Потом он долго сидел на траве, унимая головокружение. Слабость накатывала волнами. Михаил сжевал кусок черного хлеба с солью. Этот перекус он прихватывал с собой из дома. Запил водой из бутылки и постепенно пришел в себя. Приемник работал! Хрипел шумами, иногда сквозь треск прорывались голоса и музыка.

Степан Иванович шагал домой. Шагал, это конечно громко сказано, скорее хромал. Он теперь уже не сидел после смены на лавочке у проходной. Наоборот, хотелось побыстрее оказаться дома. Сын радовал ежедневно. На редкость серьезный мужик рос. Сразу взял на себя все домашние дела. Уборка, готовка. Даже бегал к соседке Клаве, перенимал опыт. Иваныч вспомнил гордое лицо пацана, когда ему удался первый борщ и засмеялся. Больно потешно уж смотрелся юный повар. Хотя супчик получился на редкость вкусный. Густой, наваристый, с чесночком. Не суп, а песня.

Ну вот и дом. Когда завод распределял квартиры, ветеран получил свое жилище на первом этаже. Так что оставалось преодолеть лишь несколько ступеней и станет возможным избавиться наконец от этой гири на ноге. Мужчина подавил предательское желание сесть на табурет в прихожей, стиснув зубы прохромал в гостиную и со стоном опустился на диван. Дошел.

Прошлепали легкие шаги. Иваныч сидел с закрытыми глазами и наслаждался. Ловкие руки закатали левую штанину, отстегнули протез. Снова шаги простучали в направлении кухни, потом обратно. Он знал, что сейчас будет и все равно, не сдержал стон наслаждения, когда многострадальная культя погрузилась в горячую воду. Боль отступала, растворялась, отпускала на время из своих цепких объятий.

– Батя? – Мужчина открыл глаза. Сын стоял напротив, смотрел вопросительно, – поговорить надо.

Мужчина повозился, поудобнее устраиваясь на диване. Оперся спиной на подушку и кивнул, приступай мол. Малой приступил. Иваныч слушал и офигевал. Получается не врали церковники, так что ли. Потом прислушался получше. Нет, тот мир похоже был для каждого свой. "По вере твоей…" всплыло у него в голове. А у пацана "тот свет" оказался технической библиотекой, складом точнее. У ветерана затвердели скулы, мальчишка был уверен, что умер тогда, в петле. А в больнице ожил. И с "того света" прихватил с собой умение, способность, как он сам это назвал. И эту-то способность он и тренировал все время. Все последнее время. С больницы.

Это требовалось осмыслить. Тем более, что пацан перешел к демонстрации. У Иваныча челюсть отвалилась, когда он увидел, как в руке у парня возникла ложка. Потом инвалид засмеялся.

– А я-то все понять не мог, откуда у нас столько столовых приборов образовалось. А оно, вот оно что…

– Ну да, – Миха смущенно шаркнул ножкой, – я же с ложек начинал. А потом их некуда девать стало. Часть в школьную столовую подбросил, часть нам…

– Ну хорошо, – отец посерьезнел, – а чего ты сейчас-то разговор затеял. Что случилось?

– В общем…, это…, ну, – Мишка внезапно сорвался с места и ускакал в свою комнату. И сразу вернулся. А в руках он нес… У Иваныча глаза на лоб полезли. Тем временем парень шустро убрал тазик с остывшей водой, протер культю полотенцем и принялся одевать на калечную ногу новый, только что доставленный из комнаты протез. Нога легла в чашу мягко, словно в женские ладошки. Вес не чувствовался совсем. Удивительнее всего смотрелась ступня протеза. Несколько сегментов немного двигались относительно друг друга, и возвращались в исходной положение по-видимому с помощью скрытых пружин.

У мучавшегося от болей последние годы инвалида слезы выступили на глазах. Он прошелся по гостиной. Не было боли, не стало и хромоты. Это было чудо. А автор чуда смотрел на отца и на лице его сияла широкая улыбка. Это окончательно добило хозяина квартиры. Пацан улыбался очень редко. Мужчина прижал к себе сына и шепнул, "Спасибо". Тот в ответ обнял отца обоими руками. Они постояли так немного, потом Мишка отстранился и сказал, ломким от пережитого голосом.