Арзамас-городок - страница 34
Какова же была воинская сила России?
У западных границ стояло три армии: первая Западная под началом военного министра Барклая-де-Толли. Вторая Западная генерала Багратиона. И третьей армией командовал Тормасов. За этими армиями находились два корпуса — Меллера-Закомельского и Эртеля. Воинский контингент всех армий и корпусов составлял немногим более двухсот тысяч воинов на протяжении пятисот верст. Соединиться в один кулак они могли, только отойдя в глубокий тыл. Единого командного центра не существовало, все командующие армиями имели одинаковые полномочия.
На первых порах войска и народ не помышляли об отступлении, но тот же Барклай-де-Толли советовал царю отвести армии от границ для соединения. Александр I прислушался к совету, да и сам понимал сколь опасно подставлять разрозненные силы под мощный удар вражеских войск.
Отступление вызвало всеобщее недовольство патриотов и даже ропот против Барклая-де-Толли. Царь, «умыв руки», назначил главнокомандующим генерала Михаила Илларионовича Кутузова, который так блестяще закончил войну с Турцией.
Но и Кутузов поддержал тактику отхода. 22 июля 1 и 2 армии соединились под Смоленском. 4 августа Наполеон начал наступление на город. Русские воины отчаянно защищались, но вынуждены были отступить, причинив и до Смоленска немалый урон наполеоновской армии.
17 августа Кутузов прибыл в воинские части. Настроение в войсках повысилось. Тут и родилась известная поговорка: «Пришел Кутузов бить французов».
Главнокомандующий уже обмыслил план ведения войны с чужеземцами. Фланговые маневры, готовые к бою резервы, крепкий тыл, патриотический порыв солдат и народа, действенная партизанская борьба — все это входило в стратегические задачи. Но вначале-то — отступление к Москве, нанесение чувствительных ударов по передовым частям армии врага и повседневное изматывание его сил…
И все же надо было дать генеральное сражение. Этого ждало общество и армия.
Стали готовиться к бою…
22 августа Кутузов объехал Бородинское поле, тщательно оглядел место будущего боя. Порадовали его резервы, приведенные графом М. А. Милорадовичем. Покидая поле, Михаил Илларионович вспомнил, как уезжая из Петербурга к армии, на вопрос одного из родственников: «Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?» он, не мешкая, ответил: «Разбить? Нет. А обмануть надеюсь». Кутузову было 67 лет. Наполеон, знавший русского полководца еще с 1805 года, называл его «старой лисицей». И — недаром!
Французская армия у Бородино насчитывала 130–135 тысяч солдат и 585 артиллерийских орудий. У Кутузова численный состав составлял 120 тысяч воинов. Из них 17 тысяч конницы. Кроме того, 7 тысяч казаков и 10 тысяч смоленских ратников почти необученных, вооруженных пиками. Орудий выкатили на позиции 640.
25 августа французы ликовали. Из Парижа доставили портрет сына Наполеона — «короля Рима» — и его показывали солдатам. Император бодрил армию, обещал удобные квартиры для солдат в Москве и победоносное возвращение в дорогое отечество.
А в стане русских воинов стояла тишина. Солдаты стирали рубахи, чтобы одеться в чистое перед смертью. Многие отказывались от обычной чарки водки, говоря, что теперь не до питья.
Вечером по приказу Кутузова по рядам войск, стоявших на коленях и усердно молившихся, пронесли чудотворную икону Божией Матери Смоленской, взятую в войско накануне взятия Наполеоном Смоленска. Михаил Илларионович, окруженный штабными, встретил и поклонился образу до земли.
Утром 26 августа, а два предыдущих дня прошли в перестрелке, когда всходило солнце, Наполеон воскликнул: «Это солнце Аустерлица», напомнил своим солдатам, как он 20 ноября 1805 года разбил русские и австрийские войска.
… Кутузов стоял на холме близ деревни Горки среди своих офицеров и спокойно наблюдал за началом боя.
А начали атаку французы на Шевардинский редут, расположенный впереди всех русских укреплений, затем густо неприятель пошел на батарею Раевского. В случае взятия орудийного заслона армия наша была бы рассечена надвое. Генерал Ермолов отбил все атаки французов, а раненого генерала Бонами взял в плен.