Арзамас-городок - страница 40
В Арзамас приехал князь Лобанов-Ростовский для осмотра ратников, и я видел их уже вполне обмундированными, стоявших на улице в стройных рядах, в серых шинелях, с ранцами на спине, с пиками в руках. Они вышли по назначению скоро, а вслед за ними проходили полки казаков. Тут были старики с большими бородами и юноши лет шестнадцати и семнадцати, ополчение их было поголовно, кто только мог носить оружие…
Известия, приносимые „Московскими ведомостями“, единственной газетой, получавшейся в Арзамасе, были грустные, русская армия все отступала… все судили и рядили, обвиняя, разумеется, вождей армии, и впоследствии послышалось слово „измена“. Назначение русского генерала Кутузова главнокомандующим армией было принято восторженно, и тогда ходило по рукам четверостишие, вероятно, арзамасского произведения:
…Излишне будет говорить, какое во всем нашем Отечестве произвела впечатление весть о вступлении неприятеля после Бородинской битвы в первопрестольную столицу, нашу матушку Москву, разрушенную потом пожарами и грабежами. Но затем быстро следовало известие об оставлении неприятелем Москвы… Вскоре начали появляться в Арзамасе партии пленных из разноплеменных народов, которые отсылались в отдаленные губернии. Пленные размещались по домам обывателей и получали на их счет харчи. В нашем доме было до 25 таких постояльцев. Жалко было глядеть на этих изнуренных, болезненных и оборванных людей…»
Сохранились устные рассказы горожан о достопамятном 1812 годе, которые после передал для потомков историк Н. М. Щегольков.
«Чрез Арзамас все лето шли к Москве войска. Сначала проходили обыкновенные полки солдат, но вот потянулись невиданные дотоле в Арзамасе отряды, состоящие почти из одних татар, черемис и башкирцев; поняли арзамасцы, что для борьбы с бесчисленным войском Наполеона недостаточно одних русских людей, а понадобились и эти сыны степей… В августе поехали через Арзамас из Москвы в свои поместья господа, а потом и простые граждане… В арзамасских монастырях остановились и нашли приют московские монахи и представители духовенства…
Все церкви арзамасские отверзты были во весь день; с раннего утра до позднего вечера. Духовенство арзамасское, почти беспрерывно служило молебны и возносило молитвы о победе над врагами и о избавлении от нашествия иноплеменников. Отверзтые храмы не оставались пустыми…
Привезли в Арзамас пленных французов, затем еще и еще… Приятно было видеть, что мы берем их в плен, но вот вслед за пленными повезли раненых… Страшно было смотреть на этих страдальцев, которых везли 500 верст и более по грунтовым летним дорогам, через болота и пески муромских лесов на простых телегах… Многих привозили еле-еле живыми, многие вскоре умерли и их похоронили на Всехсвятском кладбище в одну братскую могилу. Одни из раненых воинов выздоравливали, другие скончались. Добрые люди насыпали над общею могилою их довольно высокий курган, посадили на нем березки и водрузили крест.
Пленным французам жилось в Арзамасе недурно: они занимались кто чем мог. Какие-то живописцы расписали потолки в доме богатого купца Корнилова, оставив по себе надолго память своей прекрасной живописью. Какой-то доктор-француз вылечил многих больных и тем заслужил признательность арзамасцев. Многие французы подделались к русским дворянам, издавна падким на все французское, и поступили к ним в гувернеры и камердинеры…»
К этому. Князь И. М. Долгорукий, побывавший в 1813 году в Арзамасе записал в своем путевом журнале: «В Арзамас прислано человек 80 пленных французов, большей частью штаб- и обер-офицеров. Находился между ними и один полковник… Пленным вздумалось подурачиться. Сошлись в трактир, перепились: слово за слово начались соблазнительные разговоры… Квартальный донес городничему. Тот вломился в герберг. Стал уговаривать. Не тут-то было! Французы вспетушились и кулаками зачали доказывать господину городничему… побили его порядочно, и разошлись просыпаться по квартирам. Об этом в губернии долго и много толковали…»
Менее повезло французам в подгородном селе Кожине. Туда занеслась с юга холера, унесла более пятидесяти крестьян. Много померло там и пленных от этого морового поветрия.