Ашантийская куколка - страница 13

Вот таким-то образом тетушка Принцесса, являвшаяся в школу каждый день, познакомилась с Бюнефо, директором школы. Бюнефо был молод и, если верить людям, очень умен. Высокий, красивый, он имел решительно все, чтобы нравиться окружающим. Ему удалось обратить на себя внимание тетушки, и вскоре он вызвался заходить за девочкой и забирать ее с собой в школу. Как вы уже знаете, тетушка Принцесса была женщиной красивой, хотя в «легендах», сочиненных на ее счет, об этом говорилось редко. Бюнефо был гораздо моложе ее, но она так хорошо сохранилась, что показалась ему совсем юной. Кончилось все тем, что они, хотя и опасались скандала в школе, все же продолжали встречаться. Не стоит рассказывать, что между ними произошло. Но скандал назревал, терпеливо ожидая дня, когда все выплывет наружу… Так уж, видно, повелось: он всегда ждет случая, чтобы вовсю разразиться самым что ни на есть скандальным образом.

Мам несколько раз видела Бюнефо в доме тетушки Принцессы, и наконец решила поговорить с дочерью.

— Этот мужчина часто заходит к тебе? Кто он?

— Директор школы, где учится Эдна.

— Он… он, что же, приходит к Эдне, чтобы учить ее читать и писать?

— Да, конечно. Ведь Эдна в школу после обеда не ходит, а ему хочется, чтобы она выучилась всему побыстрее.

— Значит, он очень полюбил нашу девочку?

— Мать, не нужно больше играть в прятки. Ко мне может приходить любой не только затем, чтобы учить Эдну читать и писать, и я не вижу в том ничего плохого.

Мам демонстративно проглотила слюну. Это означало, что она тоже не собирается играть в прятки и ни на секунду не поверит, что такой высокий и красивый молодой человек, к тому же еще и директор школы, приходит к ее дочери лишь для того, чтобы просто скоротать за беседой вечер.

— Знаешь, Принцесса, с людьми надо быть поосторожней: слишком они много болтают и занимаются тем…

— Тем, что их не касается. Знаю, мать, знаю. Но что прикажешь делать? Не отрежешь же им язык и не заткнешь глотку.

— Нет, конечно, дочь моя, но если узнает Тетейя…

— Что он узнает?

— Что к тебе кто-то по нескольку раз в неделю приходит вечером, и воображаю тогда…

— Тогда он вежливо попросит меня не считать больше его своим мужем? Послушай, мать, лучше не вмешивайся ты в это дело, я сама постараюсь как-нибудь выпутаться.

— Выпутаться? Значит, ты запуталась?

— Не совсем так, мать, но ты же понимаешь, люди болтают много лишнего, и чаще всего о том, что их не касается. У меня на сей счет уже есть кое-какой опыт, и у Тетейя тоже. Если он что-нибудь узнает, то разбушуется, но к этому я привыкла. Потом непременно заявит, что не желает меня больше видеть, и к этому я привыкла. А затем, без свидетелей, он не преминет прийти и будет умолять меня все забыть, ссылаясь на то, что у него было‚плохое настроение. И опять-таки я к этому привыкла.

— Вот как?

— Так все и будет: я наизусть знаю, как это произойдет, словно все это было уже много раз.

— Я вижу, моя дочь стала совсем взрослой!

— А ты что думала?

— Сама не знаю. Думала… думала поначалу что раз люди столько говорят, то, наверное, что — нибудь да есть….

— Другими словами, что-то есть между мной и молодым учителем?

— Ты же, по-моему, сказала, что он директор школы?

— Да, но быть директором школы нельзя, если ты не учитель… впрочем ты это не поймешь. Стало быть по-твоему, надо верить всему, что говорят, да?

— А ты, видать, хочешь меня убедить, что все разговоры о тебе — неправда?

— Ты мне настоящий допрос учинила. Зачем приписывать мне то, чего нет на самом деле?

— Зачем? А затем, дочь моя, что я пекусь о твоем же благе.

— Ну, если так, то успокойся, с моим благом все обстоит благополучно, и оно нисколько не пострадает от каких-то глупых сплетен. С тебя этого достаточно?

— Да, хотя я все-таки ума не приложу, что мне думать, если ко мне придут и будут рассказывать разные истории про мою дочь?

— Пошли их подальше, и все, иного они не заслуживают.

— Ладно, дочь моя, ладно.

Мам снова проглотила слюну, но теперь желая подчеркнуть, что она, мол, не верит в простой исход дела и что развязка не за горами. Она словно предчувствовала, что вся эта история, начавшаяся с таких пустяков, с безобидных дружеских визитом, обернется чем-то вовсе не предвиденным. Предчувствие — это своего рода ненужный, сковывающий оптимизм‚ каркас, достаточно прозрачный для того, чтобы смутно предугадывать что-то и в то же время достаточно непроницаемый, дабы усомниться в этих смутных видениях будущего. Хотя сейчас Мам была уверена, что ей-то сомневаться не в чем. Вот почему она третий раз проглотила слюну, подумав при том, что продолжение всей этой истории ее и впрямь всерьез пугает.