Ашт. Призыв к Жатве - страница 21
Да, — она перевела взгляд на студенческие фото, — скулы чуть заострились, щеки запали, и губы, пожалуй, стали четче… Ну, еще небольшая морщинка у переносицы. Но в целом ведь не скажешь, что выпустилась десять лет назад…
— Волнуешься, бэйб? — Надия на фото сладко потянулась, подмигнула, сверкнув ослепительно-белой полоской зубов на черном лице.
— Он такой… Не как все, понимаешь?
Сестра пожала плечами.
— Не перебивай! Алекс… Заботливый, внимательный, романтичный… Представляешь! Ночью мы взломали астрологическую площадку на крыше универа и смотрели на звезды. А когда мне стало холодно, он укутал меня пледом!
— Пледом? — черная точеная бровь Нади иронично приподнялась на сантиметр, а пухлые губы растянулись в рвущемся наружу сарказме. Сестра с трудом сдерживала смех.
— Пледом, Нади! — запальчиво фыркнула Трея и снова выглянула в окно. Нет, показалось.
И что ее насмешило? Да какая разница!
— А зачем вы на университетскую площадку поперлись? — Нади зевнула ладошкой. — Мало студии?… И ближе, и взламывать не надо?
— Вот! — торжествующе воскликнула Трея и тряхнула рыжими пружинками волос. — Алекс говорит, что такие, как ты не рождены для романтики!
Вторая бровь Нади поползла вверх, видимо, для симметрии.
— Взломать универскую площадку, проползти под носом у охраны, рисковать, чтобы смотреть на звезды, Нади! Алекс…
Нади прищурилась, вытянула губы трубочкой, но промолчала.
Голос младшей сестры стал совсем тихим, а белое личико окрасил таинственный, заговорщицкий свет.
— Мы вместе уже полгода и он ни разу, понимаешь, ни разу не склонял меня… Ну, к близости.
Надия, вопреки ожидаемой реакции, нахмурилась.
— То есть твой ровесник, бэйб, за полгода так и не затащил тебя в постель?
Трея восторженно закивала. Алекс дарил цветы, кормил в кафе мороженным, встречал из Информатория. Они спали на одной кровати на вечеринке у Буссе, и дальше легких, как крылья бабочки поцелуев не зашло!
— А ты уверена, что у вас любовь, бэйб? Может, просто дружите? Ну, как брат и сестра?
— Мне кажется, он скоро сделает мне предложение… Я это чувствую… З н а ю…
— Трея…
— Нади…
— Ты несправедлива. А ведь ни разу даже не видела его! Я не понимаю…
— Бэйб, — Надия потрепала Трею по голове. — Когда тебе в тридцать лет понадобится мужик в постели, поймешь. А у тебя, в лучшем случае вместо мужика будет сопливая девочка. Выражаясь твоим языком, романти-ик. А в худшем — чужой, посторонний человек, которому до тебя дело как до погасшей звезды Альфа-Центавра. Ты пойми! Друг, соратник, это все не то!
Худшим опасениям Надии не суждено было сбыться. Все оказалось в лучшем виде. Именно так, как предсказывала сестра…
Хорошо, что прямо в светлом, восьмиугольной формы зале космодрома Венеры встретили давнего приятеля, профессора Нелиуса, Нела. Нел — почетный лектор, первый научный руководитель, знает Трею и Алекса еще со времен студенчества.
Обаятельный весельчак Нел увлек семейную пару археологов под воду, уверяя, что аккурат посреди искусственного океана в давние времена, задолго до перевода Венеры на новую орбиту, упал некий таинственный болид, который на самом деле был ничем иным, как потерпевшим крушение кораблем таинственных инсектов. Пять с половиной тысяч лет назад.
Правда по другой версии, а точнее, по утверждению верного врага и научного коллеги Нела, профессора Байровича, тот самый болид был, конечно, никаким не кораблем инсектов, а тривиальным ядром кометы.
Как всегда, романтично настроенный Алекс (годы не испортили его, или не помогли, это как посмотреть) проникся идеей Нела. Более трезвая и рациональная Трея склонна была поверить гипотезе Байровича, или, еще лучше, сделать собственное открытие, предложив Археологической Фригане новую, фактически подтвержденную версию.
Так что три дня предполагаемо романтичного уик-энда пролетели незаметно и весело, на самом дне искусственного венерианского океана.
Следов таинственного болида не обнаружили, зато отлично провели время. Инстинкт археолога, или кладоискательская лихорадка, как называет свою страсть Алекс, даже серое, неприветливое глубоководье раскрасит во все цвета радуги. А споры до хрипоты в камбузе! А симбиоз дружеских перепалок и научных дебатов, байки, анекдоты, не заканчивающийся ароматный, бразильский кофе, и даже декламация Алексом древних четверостиший. Правда, в оригинальном виде, поэтому проверить их подлинность не представляется возможным.