Ашт. Призыв к Жатве - страница 3

— А я пока не Аст-Асар, — парировал Коин, и подмигнул.

Ратлата не должны расстраивать столь явные проявления недостойных эмоций, но Коин, как назло, всегда ходит по опасной грани, то и дело грозя стать слабостью старшего брата.

Поэтому Ратлат взял себя в руки, и, более спокойным тоном, чем обычно, напомнил:

— Ты — будущий Аст-Асар. Не забывай об этом.

Коин сглотнул. Молчал.

— Так зачем тебе сокращать время на выполнение домашнего задания? — спросил Ратлат. — Куда-то спешишь? Дела?

— Аст-Геру иссяк? — указал Коин.

Ратлат не стал обманывать.

— Вот! — непонятно чему, обрадовался Коин. — Ты возьмешь меня с собой на Кольцо. Я соскучился по отцу!

Ратлат сдерживался нечеловеческим усилием воли. Час от часу не легче! Еще и соскучился. Одни эмоции… Одна рефлексия… Так Коин может и правда никогда не стать Аст-Асар… Но лучше об этом не думать.

Школа. Он что-то говорил о школе.

— А что ты спрашивал насчет отзыва? Для школы?

Малиновый, в крупных конопушках, нос будущего Аст-Асар предательски сморщился. Ратлат проигнорировал вопрос о Кольце. Значит, отца Коин опять не увидит… Коин насупился, но не ответить старшему не имел права.

— Спрашивал, если напишу отзыв на обе версии легенды? Получится более пространственно и содержательно.

— На обе версии?

— Да, на апокриф тоже, — беспечно заявил Коин.

— Ты читал апокриф, — скорее утвердил, чем спросил Ратлат.

Коин кивнул.

Ратлат не сказал ничего, но Коин кожей ощутил, что старший им недоволен. Все внутри сжалось, и даже воздуха в белой многоугольной комнате стало меньше.

— Ведь это открытая информация, — неуверенно, оправдываясь, протянул Коин. — Она в Сети.

— Не всю информацию в Сети следует читать, — мягко напомнил Ратлат.

— Я не буду, — поспешно согласился Коин.

— Информация, что ты прошел по запрещенному адресу, уже попала в Мозг. И в школе, так или иначе, об этом узнают.

— Что же делать? — Коин выглядит растерянным и беззащитным. Ратлат внутренне содрогался, когда думал, что брат приближается к возрасту самостоятельности — семи годам.

Скоро, очень скоро он начнет жить один, — подумал Ратлат. — Братик, братик… Как это вообще возможно?!

Вслух же сказал спокойно и уверенно, чтобы не беспокоить брата:

— Ничего. Готовь отзыв, конечно, на официальную версию, то есть, я хочу сказать, канон. Спросят, читал ли апокриф, скажешь, что читал. Зачем — двигал познавательский интерес. Но вряд ли спросят.

— Почему?

— Информация в Мозге, — пожал плечами Ратлат. — В школе и так и так узнают. Их обязанность — следить за психическим состоянием учеников. За вашей безопасностью. Успеваемостью. Вы — будущие Аст-Асар. Будущее Ашт.

Коин как будто успокоился. Перестал морщить нос, взгляд пытливых, на выкате глаз, стал отстраненным.

— Хорошо. Я начну рецензирование.

— Да, — кивнул Ратлат. — А у меня дела. Если мой Аст-Геру иссяк, у остальных потеря близка.

— Ты увидишь отца? — нарочито спокойный вопрос мальчика прозвучал совсем тихо.

— Не знаю, — пожал широкими плечами Ратлат. — Я лечу не за этим.

— Я знаю, — кивнул Коин, собирая волю в кулак. — Ты летишь за Аст-Геру. Ратлат, — его посетила неожиданная догадка, но побоялся озвучить ее сразу. — А что было раньше?

— Что ты имеешь ввиду?

— Раньше? Как астары, то есть мы, обходились без Аст-Геру?

— Никогда такого не было. Аст-Геру — бесценный дар мира Ашт своим сыновьям. Почему ты решил, что мы обходились без него?

— В легенде про Ваала и Астрату, — последнее имя мальчик презрительно выплюнул, — ничего не сказано про сияние Аст-Геру внутри Ваала. И в других мифах тоже, — быстро, чтобы старший не успел перебить его, сказал мальчик.

— Легенды легендами, — пожал плечами Ратлат. — Аст-Геру был с нами всегда. А мифы на то и — мифы.

— И всегда хранился в Теле, что в Кольце Ашт? — не унимался ребенок.

— Всегда, — кивнул Ратлат.

Коин поджал губы, задумался.

— Я знаешь, что думаю? — спросил он брата.

— Не знаю.

— Конечно, не знаешь, твой Аст-Геру иссяк! — и Коин показал Ратлату розовый язык. Всем хороший язык, отметил про себя Ратлат. Хоть сейчас на медосмотр. Парень здоров и годен к самостоятельной жизни. Почему же так неприятно об этом думать?