Ашт. Призыв к Жатве - страница 35
Об одном Сорак может судить с легкостью.
Кап Вайг — точно не кап вовсе.
И не в том дело, что от Грома осталась горстка пепла и кратер размером с лунный. Здесь дело в другом.
Начать с того, что Сораку совершенно непонятно, как Вайг держится. Не сказать, что прямо-таки в солнечном уме и лунной памяти, как говорят братья с Соул, но всяко лучше него самого. Сорак уже трижды принимал алказельцер. На том и стоял. То есть, сидя пребывал в относительной вертикали. Вайгу же случалось максимум — совсем немного захмелеть, и меньше чем через минуту его голубые глаза опять были ясными, а губы мяла горькая складка.
Он совершенно раздавлен потерей Грома, понимает Сорак.
Сорак помнит — под командованием этого человека он летал целых шесть лет. Благодаря Вайгу он, Сорак, вырос из банального наемника в Охотники. Вайг научил Сорака почти всему, что тот знал и умел сейчас.
И этот самый старина Вайг вовсе не старина Вайг.
Перед Охотником сидит совершенно другой человек. Знакомый и не знакомый. Одновременно.
Внушительная ширина плеч, под синей летной формой скользят литые мускулы, бычья шея, уверенный, проникающий в душу взгляд — так обычно смотрят военные, скупая, ироничная ухмылка одной стороной тонкого кривоватого рта, высокий лоб и привычка щуриться, как бы сосредотачиваясь на собеседнике, — все это прежнее.
А сам Вайг… Не прежний.
Перемена с бывшим капитаном Грома не поддается анализу, лишь рыбкой бросается в глаза, и насмешливо вильнув хвостом, исчезает, не желает даваться в руки Сораку.
В новом Вайге всего как-то чересчур.
Чересчур прямая спина, чересчур трезвый, для двухнедельного запоя, взгляд.
Молниеносная реакция — еще не видя приближение робота, Вайг просто выбрасывает в сторону руку, выбрасывает так быстро, что это движение каждый раз ускользает от Сорака, выхватывает из пластиковых манипуляторов очередной запотевший кувшин, и лихо разливает содержимое по стопкам.
А ведь он никак не может слышать приближение робота, слишком громкая музыка, думает Сорак.
Но ведь нельзя отрицать, что и со слухом Натана что-то случилось — если Сораку время от времени, приходится, морщась, и ругая про себя явный перебор с басами, нагибаться к Вайгу, то Натан понимает приятеля с полуслова, и стоит тому только начать спрашивать, Натан уже кивает или мотает головой, а то и вовсе принимается отвечать!
На этом странности приятеля не заканчиваются: Сорак предложил приятелю верное дело: для участия в запрещенном звездном квесте ему как раз нужна помощь напарника. На этом, конечно, на новый Гром не заработаешь, но, между прочим! на скромный планетарный катер — вполне. Надо с чего-то начинать!
Сорак так увлекся собственным рассказом, что слишком поздно заметил, что абсолютным вниманием Натана, целиком и полностью владеет не он, Сорак, а корпулентной комплекции и гренадерского сложения дама в шляпке. Молодая, с гладкой фарфоровой кожей и завитыми локонами, совсем не во вкусе Натана.
Сорак обиженно замолчал, убедившись, что и неловкая пауза прошла мимо внимания Натана, решил дать о себе знать:
— Правда путь в мир диких игр, как и в шоу-бизнес, лежит через постель.
— Ага, — неопределенно ответил Натан, продолжая во все глаза пялиться на даму.
— И спать с мужиками и бабами одновременно. Стенка на стенку. На камеру.
— Ага…
Этого Сорак стерпеть уже не мог.
— Эй, ты со мной вообще?
Натан в ответ сбивчиво процедил:
— Проклятые пигмеи, Райана на вас нет. И как только прорвались? Ага, блокатор сканера на входе… неплохая модель, АСИ-38, экспериментальная.
В ответ на снисходительное понимание, яркими красками проступившее на лица Сорака, аккурат рядом с табличкой взгляда: «А вот и „белочка“, а я предупреждал! Столько пить, бесструктурный кварк тебе в комбез!», Вайг крикнул:
— Выход!!Блокируй выход!
Сорак моргнуть не успел, как Натан, который только что сидел вразвалочку, лениво изучая двуспальную даму, оказался возле этой щедрой комплекции женщины, взглядом упираясь в самую суть щедрот.
Дама же, не переставая улыбаться тому месту, на котором миг назад сидел Вайг, взорвалась, разделившись на четверых низкорослых коротышек со злобными, напоминающими обезьяньи мордочки, лицами. Коротышки на лету выхватывали боевые бластеры.