Ашт. Призыв к Жатве - страница 70

Из сикэя майнона Хецеру Ратлат вышел не напуганным ребенком, а будущим Аст-Асар, сыном Вершины Мира, представителем высшей расы. И то, что до посвящения в Аст-Асар еще шестнадцать дон, неважно. Главное — Долг и Честь Аст-Асар, остальное — шелуха и камни. А еще Ратлат понял, как важна роль смотрящего души. Сам Ратлат не смог бы так. И отец не смог. А может, не захотел. Вопреки надеждам комиссии майнонов школы Илинити, пророчивших Ратлату путь лидера первопроходца, Ратлат решил посвятить жизнь смотрению душ.

Конечно, сразу увидеть душу не получится. Сначала нужно стать смотрящим ум, потом — смотрящим сердце, и только после — смотрящим душу.

Когда отец сказал Ратлату, что Ашт нужен ге-до, Ратлат не сказал ни слова против, а поступил в сит Вертэ на ге-до. То, что рекомендовал себя ситу Илинити на смотрящего ум, было также взвешенным, взрослым решением будущего Аст-Асар.

Когда отец узнал, что Ратлат учится в двух Ситах одновременно, Ратлат уже с успехом окончил два дона. Если отец и остался недовольным старшим сыном, свое мнение оставил при себе.

Поэтому в двадцать пять дон, в один день, Ратлат получил сразу два хотэ — ге-до и смотрящего. Смотрящего мысли. Пока. Продолжить обучение на смотрящего сердце Ратлат пока не мог — практика ге-до занимала все свободное время.

Как смотрящий мысли и ге-до, тот, кто работает с телом, точнее с телами Аст-Асар, Ратлат не мог не заметить их взаимосвязи, можно даже сказать, идентичности. И особенно реакции на Аст-Геру.

Помещая Аст-Геру в брюшную полость Аст-Асар, Ратлат всегда видел то, чего не видят другие. Тайну Ашт. И, вводя себе на тысячную долю меньше, безошибочно знал, когда потребуется новая порция.

Вот и вчера, сразу после посещения Кольца, ждала работа в лаборатории. Полученного от Леосгара Аст-Геру не хватит и на половину вверенного ему тизиона. Поэтому пришлось сесть за восстановление переработанных смесей, синтезирование, фильтрацию. Любое вмешательство в жизнь исталла не проходит бесследно. Вместо того чтобы побыть вчера с Коином, Ратлат провел ночь в гелариновой капсуле, но не смотря на интенсивную терапию, наутро продолжал ощущать всю прелесть последствий сильнейшего отравления. По сути, так и было, работа геларина заключалась в вытравливании из тела Аст-Асар стаз темного, вторичного Геру.

Покачиваясь, стараясь не концентрироваться на жалости к себе, Ратлат заглянул в отсек с контейнерами, и понял, что оно того стоило.

— Ге-до Ратлат, операционное вмешательство начинается через тридцать тел, — настенная панель дважды мигнула синим.

— Хорошо, — кивнул Ратлат, и панель побелела.

Поговорить с Коином не успеет.

Аст-Асар умеют переносить боль. Это знают пациенты, это знает Ратлат. Но уметь — не значит не чувствовать.

Ге-до никто не ассистирует. Слишком опасно. Аст-Геру настраивается только на одного астара, ге-до, своего рода медиума. И только Ратлат знает, что это не так. Аст-Геру, биополе, добываемое в лабиринтах Кольца, одинаково ненавидит всех астаров. Не может противостоять основам, но тоже ненавидит. Дело не в особенностях, не в химическом составе, не в радиоактивном фоне. Аст-Геру живой. Он чувствует, он ненавидит. Принимая на себя удар Аст-Геру, ге-до потом долго и мучительно избавляется от злокачественных стаз. Зато Аст-Асар живут. Ашт живет.

Ведутся исследования, передаются знания, идет поиск новых миров. Точнее мира, высшего мира, который мог бы принять сынов Ашт. Сыновей, которых ненавидит собственный мир. Ненавидит проклятый Аст-Геру, без которого нет Аст-Асар, ненавидят Начала, что держат Кольцо. Ненавидят Идолы Нефтид, ненавидят неферы.

И ненависть побеждает. Бессмертные вымирают.

Вмешательство прошло без происшествий.

Ратлат собственноручно надевает каждому оперируемому маску на лицо. Такие же мальчишки, как он сам. Не показывают страха, не показывают боли. Что же они, не слышат, как ненавидит их то, что дает им жизнь? Смешно.

Слышат, чувствуют.

Пускай вмешательство в тела, умы и души проходит в мгновения забытья.

Закончив с тизионом, Ратлат еле идет к дорну.

Еще немного — и он будет дома. Но резкая боль заставляет вернуться к геларину. Погружаясь в прозрачную массу, Ратлат сам проваливается в забытье, а когда открывает глаза, понимает, что наступил вечер.