Асина память. Рассказы из российской глубинки (Духовная проза) - 2015 - страница 8

Некоторые бабки как начинают с мытья полов, так до смерти их и моют. Другие, побойчее, пользуясь случаем, стараются застолбить заветное место у подсвечника, которое на года так и прозывается «Сонино» или «Дусино». Иные, не растратившие по молодости пассионарную энергию, сподобляются почти теургических высот приходского служения, как то: забота о запасах свечей и елея, готовка кадильного угля и надзор за кадилом, клепанье в колокол на вносе и выносе покойника и уже совершенно поднебесное восседание за свечным ящиком... Липа четвертый десяток прислуживает при церкви, а так и не сумела закрепиться за постоянным местом — все гоняли ее «старшие» бабки то замывать пол после отпеваний, то готовить печи в зимнее время, то стирать покровы и воздухи, а чаще всего — стоять на клиросе, когда по различным обстоятельствам состав этого «огненного лика» неожиданно оскудевал.

Пеший путь наш лежал через одно село к другому, на его противоположный конец, к выселкам, откуда с холмистых бурых круч в хорошую погоду можно было рассмотреть высокие краснополосые трубы города. Девчонка, которую нам предстояло отпеть, недавно погибла в аварии. Несколько дней врачи, как могли, боролись за жизнь пострадавшей, но она все же скончалась, так и не приходя в сознание. Липа из верных источников слышала, что покойная каталась на «Волге» вместе с подругой и молодым дагестанцем Равшаном (имя запомнилось бабке из-за чужезвучия), у которого здесь винный ларек. Спуск с холма забирает несколько влево, а водитель, не рассчитав скорости, слишком разогнался, и машину вынесло на встречную полосу, прямо под «КамАЗ», груженный лесом. Подруга разбилась насмерть, а эта попала в больницу с черепной травмой, теперь вот преставилась. Равшану же ничего — лишь шишка на лбу да рука в гипсе. По слухам, его родственники оплачивают похороны и поминки...

Дорогой, пока около часу топали мы то в гору, то с горы, Липа делилась старинными своими воспоминаниями, как не хотела с юности выходить замуж (теперь- то ей семьдесят шесть), да нужда и родители заставили. Муж давно помер. О нем говорит добродушно:

— Он у меня задиристый был, но отходчивый.

— Доставалось вам от него?

— У-у-у, доставалось... А то начнет шуметь, а я на крыльцо выскочу, постою. Слышу, кричит: «Бабка! Бабка!» Войду, а он уже на печи спит. Он у меня простой был... Ах, не надо было слушаться родителей, не была бы замужем, не родила бы деток, и не мучились бы они... Позатот год дочку на заводе сократили, сын на машине, что дороги чистит, — работа тяжелая, а платят мало. Вот копила внуку на кроссовки, теперь другому надо скопить, да гостинчик купить, да дочке помочь... Было у меня по молодости чудесное знамение, — рассказывает Липа. — Девчонкой еще я молилась Смоленской Божьей Матери (старинная была у нас икона), поклялась, что сохраню чистоту и не пойду замуж. А когда вышла-το, на другой год икона сама упала со стены и на две половины раскололась. Не сохранила обета, и разбилась икона надвое. Двое детей и родилось...

Дошли мы наконец до места. Машины перед домом, молодежь у крыльца... Курят так, что дым плывет кисейной завесой. У калитки стоит мотоцикл, в коляске — ворох свежих еловых веток. Рядом — грузовик с откинутым бортом, в кузове — ковер вишневого цвета, лавка и табуреты. Все готово к выносу. У крыльца тяжело, нехорошо и от настроения людей, и от запахов, вяжущих ноздри: с веранды тянет поминальными закусками, копченой колбасой, рыбой и луком, да еще вокруг, прямо на полу, в вазах, в ведрах и охапками на скамьях млеют на жаре цветы, от них к столу и обратно перелетают пчелы и мухи.

Минуя переднюю, проходим в дом, оказываясь в полумраке, полном людей. Кто-то провожает к гробу, вежливо, но настойчиво проталкивая через плотно набившуюся массу девушек, молодых людей и непременных старух в темных платках. Вдоль коричневого серванта, полного хрусталя, фарфора, фотокарточек «Кодак» и всяческих безделушек, у зашторенного окна стоит гроб, обтянутый синей тканью, с набивкой серебристой фольги. Вокруг напирают люди, ни повернуться, ни встать.