Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса - страница 21

Настаивая на необходимости «добрых дел» для спасения, епископ Феофан поясняет, что они в этом отношении необходимы и важны не сами по себе, не в качестве каких-либо заслуг, а только как средства созидания и укрепления внутреннего религиозно-нравственного настроения, — состояния богоподобия. [172] Таков, несомненно, смысл выражения преосвящ. Феофана: «до́лжно богатиться добрыми делами, но больше заботиться надо о добрых расположениях». [173] Отсюда «добрые дела» в собственном смысле и не могут быть названы факторами содевания спасения, как не может быть признана в таком качестве и «вера». В подлинном и точном смысле таким субъективным фактором служит напряженная деятельность сил человека, направленная к достижению богоподобия, устремленная к достижению теснейшего единения с Богом, раскрывающаяся в полном и совершенном согласии с внушениями и водительством благодати, во всем согласующаяся с ней. [174]

Всем «действиям, упражнениям, трудам», предпринимаемым и осуществляемым христианином с указанной целью, «общее имя — подвиг», [175] т. е., иначе говоря, — употребляя, вместо русского, греческое слово, — аскетизм. [176]

Таким образом, по общему смыслу учения преосв. Феофана, аскетизм, «подвижничество», имеет смысл очень широкий: он обнимает собой собственно всю сознательно-свободную, напряженную деятельность человека, направленную к усвоению спасения Христова, к достижению богоподобного совершенства, под всегдашним водительством Божественной благодати. Только моментами, отдельными сторонами, характерными и необходимыми проявлениями этого «подвига» целой жизни христианской являются «вера» и «добрые дела». «Вера есть величайший подвиг, высший всех подвигов, корень и основа их». [177] Таким образом, «подвижничество» проникает собой всю христианскую жизнедеятельность, придает специфический характер и «вере» и «добрым делам» в их православном понимании и истолковании.

Следовательно, по мысли преосв. Феофана, «подвижничество», аскетизм, существенно, обязательно, безусловно необходимо для действительного усвоения оправдания Христова, для достижения богоуподобления, обеспечивающего человеку способность, восприимчивость к богообщению.

Из раскрытых основных предпосылок, из самого понятия о существе и условиях процесса усвоения каждым отдельным человеком спасения Христова, вытекает с неизбежностью вывод об обязательности подвижничества для всякого христианина, желающего быть христианином не по имени только. С этой точки зрения даже высшие подвиги христианского самоотвержения входят в круг «обязанностей» христианина, если в наличности находятся условия, которые обеспечивают возможность действительного осуществления этих подвигов и если, вместе с этим, такой, а не иной способ поведения христианина наиболее целесообразным и прямым способом ведет к обязательной высшей христианской цели — богоподобию и богообщению. Однако, не уклоняется ли еп. Феофан от строгости этого вывода, остается ли он верным своему основному принципу при анализе православного учения «об обязанностях, или заповедях», [178] «о советах» [179] и «действиях безразличных»? [180]

Этот пункт православного богословия, по своему существу, является очень характерным и особенно точно отражающим в своем раскрытии основные предпосылки учения о «спасении», а потому мы и обратимся к анализу учения еп. Феофана по данному вопросу. В данном случае, к удивлению, мы встречаем у преосв. Феофана, по-видимому, некоторую несогласованность, непоследовательность.

Приступая к изложению и раскрытию этого вопроса, преосвящ. автор высказывается, по-видимому, принципиально в духе строгого различения и существенного разграничения названных явлений нравственной области, в смысле обычно принятом в богословских системах схоластического направления. [181] «Дело заповеданное и, следовательно, обязательное, от совета и действия безразличного — отличается внутренней или совестной принудительностью на него… Напротив, что полагается в виде совета, как лучшее, только приятно располагает к себе, но не нудит, — в отношении же к действиям безразличным и чувство наше нравственное безразлично, т. е. оно ничего о них не говорит: действуй, как хочешь».