Ассимиляция - страница 60

В течение часа чинуши в разных кабинетах делали вид, что внимательно выслушивали меня, затем отсылали к другому начальнику, мол, ваше дело вне юрисдикции данного ведомства. В какой-то момент мне это издевательство надоело. В уединенном месте я незаметно сунул несколько серебряных корон в карман какого-то мужичка с перепачканными чернилами пальцами, облаченном в изрядно потертый, а кое-где и залатанный сюртук. Быстро изложил ему суть интересующего меня дела, и получил точное направление, в какой именно кабинет мне следует обратиться.

В приемной начальника отдела «Учета и контроля землепользования» Райдаха Бендио меня попыталась задержать рыжеволосая секретарша. Не знаю, какой она ценный специалист по землеустройству, но фигурка ничего так, мордашка смазливая, грудь никак не меньше пятого размера, взгляд зеленых глаз блудливо-игривый. Она попыталась преградить дверь в кабинет босса своими выдающимися буферами, но я оказался проворнее, лихо обогнул даму и беззастенчиво ввалился в кабинет чиновника.

Боже, и что я там увидел! Нет, я не стал свидетелем сцены откровенного разврата или процесса передачи взятки из рук в руки. Я увидел обрюзгшего борова, безмятежно давящего щекой какой-то раскрытый талмуд, мерно посапывающего и почмокивающего во сне толстыми губищами. И это в рабочее время. Подойдя к столу, я довольно сильно постучал по столешнице три раза, после чего громко рявкнул:

— Тук, тук, господин Бендио! С добрым утром!

Чиновник тут же пришел в себя, уселся в кресле, как полагается и заморгал на незваного визитера своими свинячьими глазками. На его помятой физиономии несложно было прочитать желание обматерить нахала самыми крепкими нецензурными словесами. Однако он вовремя заметил на моей груди парочку орденов, и злой взгляд, побеспокоенного в своем логове матерого кабана, как-то резко стал весьма благожелательным.

— Прошу прощения, устал немного, — извиняющимся голосом пробормотал мужчина, одергивая при этом свой сюртук. — С кем имею честь, уважаемый? — После этих слов он махнул рукой маячившей в дверном проеме секретарше, мол, свободна.

— Барон Влад Лед, к вам по сугубо личному вопросу.

— Присаживайтесь, господин барон, слушаю вас.

В нескольких словах я обрисовал ненормальное положение вещей, когда какой-то виконт распоряжается самым беззастенчивым образом моей землей. Чиновник задал несколько уточняющих вопросов. По мере прояснения обстановки его физиономия приобретала все боле кислое выражение. Насколько я понимаю, ему не очень хотелось встревать в предстоящий спор двух дворян землевладельцев.

— От меня чего вы хотите? — еле удержавшись от зевка спросил начальник отдела.

— В общем-то ничего особенного. Мне нужна, выписка из реестра о предоставлении Дуорми права пользования не принадлежащим ему земельным участком площадью в полторы сотни гектар. Разумеется, в том случае, если таковое существует. Ежели разрешения нет, прошу выдать официальный документ, подтверждающий незаконность захвата моей земли лицом, не имеющим к ней никакого отношения.

Ох, как же эта свинотуша возбудилась после того, как я озвучил свои законные требования.

— Ну вы же понимаете, что в здравом уме и твердом разуме подобного разрешения никто и никогда не выдал бы!

— В таком случае, почему от подведомственной вам инспекционной комиссии факт незаконного захвата земли ускользает уже на протяжении пяти лет? Я тут навел справки, три семьи арендаторов с кучей наемных работников в течение означенного срока успешно работают под самым носом у людей, в чью прямую обязанность входит всячески наблюдать и пресекать любую противозаконную деятельность. Эти фермы расположены не где-то у черта на куличках, они буквально у вас под самым носом. Короче, жду от вас внятных объяснений и немедленно. Смею напомнить, что моими заботами полтора десятка ваших коллег уже томятся в темных и очень сырых подвалах столичной темницы. — Пришлось слегка припугнуть зажравшегося чинушу, ибо на его жирной морде я так и не увидел следов раскаяния и готовности к сотрудничеству. Ну что значит слегка? По испуганному выражению морды лица несложно понять, что удар был нанесен в самое чувствительное место. У всех в этом здании на памяти шмон, устроенный сначала Службой Безопасности Его Высочества, а затем представителями Ордена Зрящих.