Ассистент клоуна - страница 5

Нет, я, конечно, от работы не увиливал. Где только не работал! И кем только не работал! Вернее, пытался. А потом или сам убегал, или меня выставляли вон. А все из-за рассеянности. Но тут уж ничего не поделаешь. Это от природы. Один раз, не поверите, даже токарем был. Самым настоящим. Со станком. Даже план давал иногда. Так бы, может, и работал. Мне могли потом даже премию дать. Не вышло. Из-за мастера дяди Коли. Дал мне дядя Коля прут длиннющий такой, метра на два с половиной, и велел нарезать болтов. Ну, я-то дело знаю. Протащил тот прут с задней стороны станка до шпинделя и зажал в кулачки. Но как-то выпустил из виду, что в станке только метр поместился, а остальные полтора торчат до самой стены. Сейчас, думаю, нарежу в лучшем виде. И включил станок. На скорости прут согнулся и давай по стенке хлестать. А на стенке портрет Ленина висел. В полный рост. Короче говоря, от Ленина одни клочья остались. Я-то против Ленина ничего не имел. Висит себе и висит. Он тогда на каждой стенке висел. А тут — прямо политический акт получился. Дядя Коля весь побелел, губы трясутся.

— Убирайся, — кричит, — отсюда к чертовой матери, пока нас всех не замели. И останки Ленина забери.

Собрал я останки Ленина и пошел. Мы их потом во дворе у нас захоронили. Рядом с общежитием работников коммунального хозяйства. У нас вон до сих пор спорят, нужно останки Ленина захоронить или нет. А мы уже давно захоронили. Без всяких дискуссий. Правда, Алик соседский, как сейчас помню, все предлагал табличку над захоронением пристроить. Здесь, мол, покоятся останки портрета Ленина. Но бабка Таня, дворничиха наша, как услышала про такое, так и погнала нас по двору, как говорится, поганой метлой. Потому что она была первой пионеркой уезда эта бабка, и в детстве Ленина видела. В те времена многие Ленина видели. В общем, погнала она нас метлой. И правильно сделала. Тогда каждая крупица вождя была на вес золота. А тут мы со своими останками.

Я, кстати, тоже Ленина видел. Без очереди. И опять же благодаря желтым листьям. Нанялся по осени как-то подметать аллеи. Но не где-нибудь, а в самом Александровском саду. Прямо под кремлевскими стенами. Можно сказать, самый оплот чистил. А после приходит какой-то начальник и объявляет, что всех, кто чистил, наградили походом в Мавзолей. Без очереди. Это взамен оплаты. Что делать? Пришлось идти. Без оплаты. Но бесплатно. И без очереди. Как иностранец. Ну, захожу, здороваюсь. А Ленин спрашивает:

— Как ваши дела, дорогой товарищ?

— Нормально, — говорю, — дела. Работаю, учусь, как вы завещали.

— Так дегжать! — говорит. — Пгавильно. Капиталисты всех мастей думают, что поставят нас на колени. А мы выгастим новое поколение, свободное от всяческих пгедгассудков. А с Каутским, — предупредил он, — никаких компгомиссов. Он генегат и пгедатель.

На всю жизнь запомнил. Можно сказать, эта встреча наложила на меня отпечаток.

В общем, как погнали меня с завода, пришлось мне по стопам Остапа Бендера идти, переквалифицироваться в управдомы. Ну, не совсем в управдомы, конечно, но в кого-то вроде коменданта. Нормально работал. Дважды в неделю принимал посетителей и записывал в журнал все жалобы и пожелания. Был внимательным и вежливым. Всем нравилось. Вот, говорили, какой у нас теперь интеллигентный управдом. Или комендант. Выражения, говорили, плохого от него не услышишь. А зачем мне плохие выражения говорить? Я что — хороших не знаю? Или мне лишний раз улыбнуться жалко? Я вообще к людям нормально отношусь. Что с них взять, с людей-то? Разве они виноваты?

Приходит, например, молодая симпатичная пара с шестого этажа и на ванну жалуется:

— Ванна, — говорят, — сначала нормальная была, а потом протекать стала.

— Хорошо, — отвечаю, — так и запишем.

Потом ветеран милиции пришел. Пенсионер. Пенсионер-то он пенсионер, но штаны с лампасом так и не снял. Для солидности. Унитаз, сообщает, треснул. Менять надо. Я и это записал. Все записывал. Аккуратный был. А через месяц — бац, жалоба на меня. Пришел начальник из домоуправления.

— Ты что, — шипит, — писатель, мать твою на абордаж? Пишет он, видите ли. А ремонтировать кто будет?