Ассы – в массы - страница 7

К тому времени я уже так устал от совка, тем более что различные проявления его я наблюдал по всей стране, даже в Таллине. А молодое поколение бунтарей еще не подросло. Были отдельные идиоты, настоящие психопаты. Но их было мало, они были одиночками, и их тут же винтили и закалывали в дурдомах. Поэтому я решил еще поездить. В Питере я никого не нашел. И вернулся в Москву, в утюжную тусовку. Это были люди и с образованием, и полууголовные, и полуспортивные. Но в массе своей продвинутые. Собралась неплохая компания, которая ходила, всех эпатировала, а при случае могла дать в грызло. Наряжались по всякому, устраивали шоу на Красной площади, но как-то элементов иных не подтянулось. В 79-м году я побывал в Казани, но повыпендриваться там не получилось. Тогда же в Москве я познакомился с «Джонником», который тоже утюжил, был наглым и веселым. А 80-й год был для меня провальным.

М.Б. В период подготовки к Олимпиаде власти погасили всю неформальную жизнь в крупных городах, все сомнительные элементы были высланы за черту города, – по крайней мере, в Москве. Всех детей услали в лагеря, осталась только массовка для приема иностранцев… У СССР должно было быть человеческое лицо. Тогда же были ускоренным темпом построены улицы в Москве и Питере. В Москве уже Калининский отстроили (разрушив центральный массив старинного архитектурного проекта), а в Питере проложили улицу на Ваське. Она там до сих пор полудостроенная, неуютная какая-то, прямо возле метро «Приморская». Спешили, как обычно…

Г.А. Я пытался сделать тусовку, поскольку бизнес уже накрывался из-за того, что разные люди в разное время сели на наркотики. А кадры решали все. И этих кадров не было, или я их встретить никак не мог. Утюговская среда подтянула к своей среде, помимо конторы, какой-то криминал. Да и все-таки не те это люди были. Потому как стиль этот итальянский, он, конечно, смешной, но утюги, которых я знал, постоянно думали только о работе своей или о том, как накопить денег и свалить из Союза. А «алеровская» мода была как рабочая одежда, для того, чтобы оперативно смешаться с толпой туристов. Которые на советском фоне смотрелась очень ярко; ну и там «парла, парла»… решить все свои вопросы про сольдо. Единственно, что веселило, – были отдельные персонажи, которые по-настоящему умели оттягиваться и ежедневно спускали все, что было до этого нажито. Это, видимо, такая местная традиция, которую можно наблюдать и сегодня.

Так или иначе, это была уличная субкультура. Я тогда все-таки иной культурой интересовался. И над моими гонками про панк посмеивались. Это дано не всем, вовремя тумблер в голове переключить. Была еще одна понтярская московская тусовка, где был Беня Кирсанов – сын поэта из интеллигентской семьи с очень прикольными аристократическими замашками (он потом в Бельгию уехал). Но они, как и многие другие, хотели просто уехать из страны, представляя себе заграницу как место, где нет уродов… Меня уже тогда этот глюк отпустил, после Таллина; к тому же немного побешивало, что здесь сделать ничего не удается. Потом исчез и Джонник… но где-то года через два я познакомился с французами (Паскаль, Жоель, Пакита), которые отвечали моим эстетическим запросам. Они, так же как и я, питали отвращение к мещанской культурке. Первый секретарь был настоящим аристократом, и панком в душе. Собственно, как и советские панки, появившиеся попозже. А я в то время уже освоился в центре Москвы, обнаружил Тишинку, где в то время продавались чекистские формы, жирнейшие польта и всяческие кителя. Вместе с Эриком, Тюша и я мы покупали костюмы разведчиков. Которые были никому не нужны и они там провисали. А качество этих вещей и сейчас считается запредельным. Мы их покупали, наряжались и ходили по улицам, устраивая глумливые акции. А все тогда сидели на «Ферруччи» и «Карерра», «Ла Коста», английская мода здесь не катила. Американисты, ходящие в «даунах» и кроссовках уже были. Еще кеды были проблемой всегда, за ними охотились.

М.Б. Кстати, в конце восьмидесятых хорошие кеды («Конверс», «Наф-Наф»), стали отличительным атрибутом утюга. В принципе, даже появившиеся в то время кеды «два мяча», подходили. Правда, взрослых размеров почти не было. Потом уже где-то в 89-ом, эта марка пошла на встречу советским потребителям и выпустила серию цветных кедов, уже без отличительных кругов сбоку и подписью на подошве. Я тогда был обладателем белой пары, на которой подправил лезвием и маркером название, и получилось «два мента». Это всех дико веселило.