Аструм. Абсолютный маг - страница 8

– Тана! Таночка! Ангел мой, ты где, дай я тебя расцелую! – Эмоции били через край.

На мои вопли прибежали и Тана, и Курт. А я отплясывал на полу лезгинку от счастья. Жизнь так прекрасна!

Снимать повязку Тана категорически запретила, несмотря на мои мольбы ну хоть одним глазком…

– Кирилл, ну что ты как дитё малое! – Вычитывала она меня, очередной раз меняя повязку. – Вот представь, поломал ты ногу, лекари ее залечили, но кость еще не срослась полностью. Ты же не бросишься в пляс? Так и тут, глаза намного сложнее кости, снимешь раньше времени повязку – лечение без толку, а мази больше нет.

Было стыдно за свой порыв, и вдвойне за то, что отчитала девчонка двадцати лет отроду и отчитала за дело. Больше я эту тему не поднимал, полностью доверившись своему "доктору".

Меня просто поразили возможности здешней медицины. Подумать только, отрастить руку, или, как у меня, вернуть зрение не считается чем-то сверх естественным. Да, это было не просто, требовались очень дорогостоящие и редкие ингредиенты или сильный маг-лекарь. Но нашей медицине двадцать первого века до медицины их средневековья как до звёзд. Еще в школе я хотел стать врачом, и даже поступил в медицинский. Но отучившись три курса, трезвым взглядом оценив перспективы, тяжёлую жизнь рядового врача, решил переквалифицироваться в программисты. Зато базовые знания по анатомии, физиологии, фармакологии у меня были на уровне. Никогда не отлынивал от учёбы.

Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что медицины в нашем понимании тут и близко нет. Были повитухи, костоправы, травники, знахарки. Они считались низшей кастой в лекарском деле. К высшей относились дипломированные травники и маги-лекари. Вот они творили чудеса. Разница лишь в том, что травники использовали для достижения эффекта сложные мази, отвары, настои, а маги оперировали напрямую жизненной энергией. В некоторых случаях лечение травами было даже значительно эффективнее прямого вмешательства. Но знания по анатомии и физиологии были тут в зачаточном состоянии, а фармакология вообще крайне своеобразная. Не было чётких правил приготовления лекарственных препаратов. Травники просто знали и чувствовали, какие травы надо смешивать. Каков механизм этого таланта для меня оставалось полной загадкой.

Наконец настал момент, когда с глаз сняли повязку. Хоть за окном было темно я вынужден был щуриться. Даже свет свечи казался невыносимо ярким после нескольких месяцев кромешной темноты. Лишь спустя пол часа я смог более-менее адаптироваться. Курт и Тана смотрели на меня с немым вопросом в глазах. Получилось или нет? Видя, как на моём лице расплывается счастливая улыбка, они в ответ тоже заулыбались.

Ну, здравствуй, новый мир!

Я жадно разглядывал всё вокруг, и в первую очередь своих спасителей.

Курт оказался крепким мужчиной, лет сорока. В черной как смоль шевелюре и густой бороде не заметил ни одного седого волоса. Крепко сбитый, чуть ниже меня, но в нем чувствовалась сила. Такой и медведя голыми руками разорвёт. То-то он так легко меня таскал, пока я находился в полусознательном состоянии. Что сразу бросалось в глаз – отсутствие среднего и указательного пальца на правой руке.

Курт уловив направление моего взгляда, поморщился.

– В бою мечом задели. – Объяснил он глядя на культяпки пальцев. – Тана много раз пыталась делать мази, но ничего не получилось, слишком старая рана.

Я перевёл взгляд на девушку. А она хорошенькая. Русые волосы по-простому собраны в хвостик на затылке, точёный носик. А вот глаза вообще, как два бездонных колодца. Поймав мой взгляд, Тана покраснела и развернувшись, скрылась в сенях.

– Что планируешь делать, Кирилл? – поинтересовался Курт, когда мы закончили с ужином. – Ты теперь полностью здоров и не нуждаешься в нашей опеке.

Такая постановка вопроса немного меня озадачила. Я и сам последнее время часто задумывался о дальнейшей своей судьбе, но решения пока так и не смог принять.

– Курт, вам решать. Если стесняю вас – уйду. Попробую в барском селенье обжиться. И так не знаю, чем отплатить за всё что вы для меня сделали. Одна просьба только. Если позволишь, хотел-бы до весны у вас побыть, а там как получится.