Атлантида под водой. Человек ниоткуда - страница 54
Профессор горестно воскликнул:
— Милорд! Суетные и легкомысленные земные образы владеют вами даже в такую минуту, и вы не замечаете, что ваши шутки звучат как кощунство. Не следовало ли бы нам, помолясь, совместно обсудить наше положение? Что означают слова арестовавшего нас? Наша судьба скоро решится. Я думаю, нас будут допрашивать. Как нам держаться?
— Я вижу, что ваши мысли еще суетнее моих, потому что они бесполезны и совсем не веселят, — ответил лорд.
Бриггс мрачно оглядел всех и упрямым голосом заявил:
— Что касается меня, я убежден, что с нами поступают по закону. Кто мы такие, в самом деле, как не эмигранты, хотя бы и случайные? Они вправе не желать нашего пребывания здесь. Но в законы я верю…
— В особенности, если нас утопят, — подхватил Стиб. — Не все ли равно тогда: по закону или нет?
Бриггс еще сильнее нахмурился:
— С вами, мистер Стиб, я вообще не могу разговаривать. Вы закоренелый преступник.
И он ушел. Его слова ободрили профессора. Профессор пробормотал:
— Я давно страдаю от того, что нахожусь среди безбожников. Вера, какова бы она ни была, смягчает в моем сердце тревогу: верующий не казнит верующего. Мы в культурной стране. Полагаю, что представители религии всегда могут сговориться.
— Религия и законы! — воскликнул Стиб. — Черт их возьми!
Все разошлись — и не в дружелюбном настроении. Сидония не спала всю ночь. Она думала о том, сможет ли Антиной проникнуть и сюда, сможет ли он освободить ее.
Наутро завтрак был принесен молчаливым часовым. Он же открыл одну из дверей в коридоре и сообщил, что заключенным разрешается гулять. Путешественники вышли на воздух и оказались в большом четырехугольном дворе. Высокие стены без окон и без дверей уходили в самое небо. Стражи не было, но единственное, что могли сделать заключенные, это разбить головы об эти стены. Стиб вскрикнул:
— Это у них называется дышать свежим воздухом! Ну, доложу я вам, отсюда и Том не нашел бы дороги! Зачем, боже мой, зачем я изобрел Атлантиду? Быть лошадью в шахтах, и то, кажется, лучше, чем человеком здесь.
— Всякому по заслугам, — серьезно сказал Бриггс, и профессор кивнул головой.
— Верно! В том числе и вам, — подхватил Стиб. — Творец, несомненно, хотел создать вас животным и потрясающе ошибся, придав вам человеческий облик.
В единственной двери, через которую путешественники вышли во двор, показался кастрат и, прерывая новую ссору, крикнул тонким голосом:
— Лорд Эбиси! Следуйте за мной!
— Куда? — спокойно спросил лорд, не двигаясь с места.
— На духовную беседу, — серьезно ответил кастрат.
— Боюсь, я буду плохим собеседником, — сказал лорд. — Возьмите лучше профессора, он специалист по этим вопросам.
— Нет, мне приказано привести вас. Лорд пожал плечами.
— В конце концов сопротивление все равно ни к чему не приведет. Поодиночке или вместе, я не придаю этому особого значения. До свидания, господа. Помните, профессор, в вопросе о водорослях я был все-таки прав.
Сидония заплакала, профессор начал протирать очки дрожащими руками, Стиб выругался и даже Бриггс нахмурился. Лорд спокойно последовал за кастратом.
Лорд готовился попасть в комнату пыток, но вошел он в изящный большой кабинет. За небольшим столом в резных креслах сидели два человека: старик в хитоне и мужчина средних лет в визитке. На секунду лорду показалось, что перед ним сидит министр колоний Соединенного Королевства и какой-нибудь индийский раджа. Третье кресло было пусто. Когда лорд вошел, оба человека поднялись ему навстречу, и старик приветливо сказал:
— Мы очень рады видеть вас, милорд. Вы должны простить нас, что мы раньше не доставили себе этого удовольствия. Позвольте представить вас: министр-президент страны голубых солнц Фарес — лорд Эбиси. Я же ваш хозяин, на негостеприимство которого вы больше не будете жаловаться, первосвященник нашей страны. Прошу садиться.
Лорд молча опустился в кресло. Изысканная любезность первосвященника подавила его. Он молчал и ждал.
— Милорд, — сказал министр, — я не буду прибегать к обычным любезностям и спрашивать вас, как вам понравилась наша страна. Я хорошо знаю, что вы не видали ее. Я убежден, что, ознакомившись с некоторыми особенностями нашего быта, вы не станете сетовать на нас за то, что мы так долго держали вас в изоляции. Но прежде чем приступить к объяснениям, позвольте вам задать один вопрос: вы, кажется, сказали нашему представителю при первой же вашей встрече с ним, что вы были министром Великобритании. Так ли это?